– А к нам Мишенька приехал!..- сказала моя мама как бы радостным и вместе с тем тревожным голосом.- Аня вечером дежурит, поэтому просила, чтобы Мишка погостил у нас...

Папа улыбнулся кисло-прекисло, а мама, вероятно, для того, чтобы хоть немного его обрадовать и развеселить, сказала:

– Я взяла три билета в театр, так что потихонечку будем собираться... и поедем... А Валя с Мишей покараулят дачу...

При слове "поедем" Наташка запрыгала и захлопала в ладоши, папа почему-то вздрогнул, осмотрел меня с ног до головы и вытянул у меня из брюк кожаный ремень. Потом он подошёл к Мишке и, указав пальцем на его ноги, обутые в кожаные ботинки, сказал:

– Снимай!

Мишка разулся, не сводя глаз с моих новых суконных ботинок на резиновом ходу.

А я не сводил глаз с Мишкиного рюкзака. Я на него сразу обратил внимание. Не понимаю только, почему этот загадочный рюкзак не заинтересовал моих родителей. Ну, мама, наверно, приняла Мишку за обыкновенного туриста, а папа? А папа, на верно, кроме съедобной кожи, в присутствии Мишки больше ни о чём не мог думать. А я сразу понял, что этот рюкзак .'- g %b... Он означает, что... "подготовка к отважным путешествиям продолжается"... и надо "ждать указаний".

Пока папа гремел на веранде крышкой сундука и замком, Мишка подтянул лямки и, шатаясь под тяжестью рюкзака, направился молча на берег Москвы-реки, на то самое место, где мы с ним так безжалостно расправились с моими ботинками. Я, конечно, уверенно... и в то же время неуверенно зашагал вслед за Мишкой. С трудом сбросив с себя на траву рюкзак, в котором при этом что-то лязгнуло и громыхнуло, Мишка повалился без сил на берег. А я опустился на траву поближе к рюкзаку и незаметно потрогал его рукой. На ощупь в рюкзаке, по-моему, было что-то очень круглое и очень железное. Но что? Как назло, Мишка всё время молчал. Он достал из-за пазухи какую-то зачитанную книжку и уткнулся в неё носом. Называлась книжка непонятно: "Мои друзья из племени нанкасе".

Решив, что это название мне пока ничем не грозит, я опять было затосковал о ботинках, даже не предполагая, что ровно через полчаса Мишка подвергнет меня таким испытаниям, по сравнению с которыми гибель моих ботинок будет выглядеть жалким и незначительным событием.

– Когда там, в театре, начало?-спросил Мишка, бросив нетерпеливый взгляд на часы.

– В шесть тридцать,- сказал я.

Видимо, эта цифра Мишку вполне устраивала, потому что он как-то вдруг подобрел и сказал своим хриплым и ужасным голосом:

– В конце концов, там...
– Мишка бросил взгляд в жуткую даль,- ...там надо будет уметь не только есть всякие кожаные вещи и предметы...

В кустах раздался лёгкий треск.

Мишка замолчал и огляделся подозрительно по сторонам. Я замер.

– Там надо будет уметь делать, например, кое-что и потруднее...

– Что, например, потруднее?
– спросил я, на сторожившись.

– Ну, например... например,-сказал Мишка,-уметь читать дым...

Сказав это, Мишка ударил несколько раз рукой по рюкзаку. Раздался металлический треск, как будто кто-то прошёлся по железной крыше.

– Это как же - читать дым?
– спросил я.

– Очень просто!
– сказал Мишка.- Тебе, скажем, нужно в джунглях передать мне секретно свои мысли на расстоянии. Ты зажигаешь костёр с дымом, сидишь и думаешь о своих секретных мыслях, а я сижу от тебя, скажем, за тридцать километров и секретно читаю дым... то есть не дым, а твои секретные мысли.

– Без радио?
– спросил я.

– Конечно!
– сказал Мишка.

– Не может быть!
– сказал я.

Тогда Мишка раскрыл зачитанную книжку под названием "Мои друзья из племени нанкасе" и стал шёпотом читать:

– "...Но больше всего меня удивил случай в Африке среди племени нанкасе. Заметив на горизонте дым, я указал на него проводнику Мзинга и сказал: "Пожар!" Мзинга всмотрелся в даль и сказал: "Нет! Это наши люди сообщают, что охотятся у реки и упустили газель, но убили антилопу..."

В это время за нашими спинами затрещала сирень, и из кустов высунулось лицо моей сестры Наташки. Она подозрительно посмотрела на нас с Мишкой, поправила левой рукой причёску, сделанную специально для театра, и сказала:

– Читаете?.. Ну, ну!.. Читайте! Читайте!..- и скрылась.

Мишка дождался, когда затихли её шаги, и сказал:

– Так что ты давай!

– Что - давай?
– спросил я.

– Готовься!
– сказал Мишка.

– К чему?
– спросил я.

– Как - к чему?
– сказал Мишка.- К чтению твоих и моих мыслей с помощью дыма.

Хуже этого испытания Мишка, пожалуй, тоже ничего не мог придумать. Мало ли какая недостойная отважного путешественника мысль может вдруг мелькнуть у меня в голове! У меня, может, вообще в голове не мелькает ничего такого достойного.