– Тео, ты понимаешь, – произнесла я, глядя на ребенка. – На улице опасно…

– Но мы же дверь оставим открытой! – заметил Тео. Он понимал, что я сомневаюсь, и пытался склонить чашу весов на свою сторону. – Мы успеем добежать!

– А если папа вернется раньше? – спросила я, холодея от ужаса при одной мысли об этом.

– Но мы же быстро! А он аж в город поехал. Там далеко! – воскликнул Тео, глядя на меня. И тут же его плечи опустились. – Я все понял… Ты согласилась, а теперь пытаешься отказаться. Так я и знал.

Я прекрасно понимала, что он готов на все, чтобы выйти на улицу. Узник четырех стен вздыхал, пока я отчаянно соображала, что делать.

– Так, давай договоримся, – произнесла я, видя, как Тео оборачивается, а в его детских глазах вспыхивает надежда. – Мы с тобой совсем близко погуляем. Вот прямо от дверей отходить не будем! Давай так!

– Давай! – задохнулся от счастья Тео. И тут же обстоятельно заметил. – Я привязан к паровозику. Ты должна будешь держать его в руках!

– Хорошо, – выдохнула я, глядя на чужое платье. – Только никаких капризов, мол, давай еще погуляем! Быстро. Буквально пара минут. И ты слушаешься неукоснительно!

Во мне проснулась строгая няня. Но даже она понимала, что с детьми нужно торговаться. Он ставит условия. Условия ставлю я.

– Ура! Ура! Мы идем гулять! – ликовал Тео, витая вокруг кресла. – Наконец-то!

Сердце сжалось. Сколько же он мечтал об этом? И ведь отцу ничего не стоило исполнить мечту ребенка?

– Помни, слушаться неукоснительно! Если я сказала домой, значит, – продолжала я, наклоняясь к печати за паровозиком. Он был деревянным и сделан с любовью. Сразу видно, что игрушка была дорогой. Все детали были выполнены с особой тщательностью, но я заметила следы ремонта. Кто-то замазывал краской какие-то сколы. Я посмотрела на платье, проглатывая печаль, представляя, как эта чудесная женщина стоит возле мольберта, а к ней бежит мальчуган и показывает облетевшую краску на поезде. “Мама! Он ехал, ехал и упал с лестницы! И теперь вот!”. Женщина утешает мальчика, берет кисточку и начинает закрашивать те места, где повредилась краска. Малыш все еще плачет, растирая кулачками слезы, а паровозик возвращается ему в руки.

Картинка так ярко промелькнула перед глазами.

“Смотри, что покажу!” – слышится голос Тео. Он нажимает на трубу, а потом поворачивает ее вправо. – “Ты можешь положить сюда, все что хочешь! Здорово! Это будет нашим секретом!”.

“И что же туда положить?”, – слышу я женский голос.

Ну и фантазия у меня! Мне с такой фантазией только книги писать! Честное слово!

На паровозике был нарисован какой-то странный знал. Я прикоснулась к нему пальцем, понимая, что он не нарисован. Он выжжен!

Может, стоит попробовать? Наверняка это просто игра воображения. Я осторожно нажала на трубу и повернула ее в сторону. На пол что-то упало.

– Это же наш с мамой секрет! – воскликнул Тео, глядя на меня. – Откуда ты знаешь?

В этот момент он походил на своего отца. Такой же изгиб бровей, такой же взгляд.

– Не знаю, – опешила я, сама того не ожидая. Я была уверена, что ничего не случится.

– Мамино кольцо, – вздохнул Тео. – Когда я принес ей паровозик, она думала, что туда положить. И сняла с руки колечко.

Правда? Я посмотрела на старые стены, стараясь успокоиться.

– Откуда ты знала, как открывается паровозик! Этого даже папа не знал! – настороженно произнес Тео.

– Случайно получилось, наверное, – прошептала я, сама пребывая в шоке. – Мне кажется, что просто дом пропитан воспоминаниями. И вот я …

– Что? – замер Тео.

– Что-то вижу… – вздохнула я, снова пробегая глазами по мрачноватым стенам. – Иногда…

Тео успокоился. Он о чем-то задумался, а я бережно подняла колечко, чтобы положить его обратно.

– Можешь взять себе, – вздохнул Тео. А я с удивлением посмотрела на мальчика.

– Но это же кольцо твоей мамы! – возразила я, глядя на тонкое ажурное кольцо с тремя маленькими камушками.

– Надевай! – потребовал Тео.

Я понимала, что, быть может, это память о маме. Да и вообще… Мерить чужие кольца – плохая примета.

– Давай вернем его на место, – улыбнулась я, но Тео возмутился. Он смотрел на меня странным взглядом. Словно чего-то ждал.

– Надевай, – повторил Тео, а в его голосе просквозили властные нотки отца.

Я посмотрела на кольцо и надела его на средний палец левой руки. Тео молчал. Он продолжал странно смотреть на меня.

– Мама носила это кольцо именно на этом пальце! – наконец произнес Тео, а я посмотрела на свою руку.

– Мне кажется, что это просто совпадение, – улыбнулась я.

– Столько совпадений? Ты про вазу знала! Которую я разбил, – заметил Тео, а я смотрела на него.

Я просто угадала. Может, видела ее мельком… – оправдывалась я, понимая, что совпадения стали пугать меня саму. – Я бы не придавала этому значения.