— Встал и на выход. — Говорил рыцарь негромко, но достаточно звучно, чтобы его было слышно. Байн молча посмотрев в ответ, чуть поднапрягшись, встал и пошёл туда, куда ему указал закованной в сталь рукой, этот странный мужчина, который, судя по комплекции, был слишком худым для рыцаря.

— М-да, вляпался я знатно, — невольно подумал маг, выйдя на свет. День выдался солнечным, но морозным, от чего он одновременно щурился и ёжился.

— Бр-р-р, и зачем этот афниец вытащил нас сюда? — Услышал Байн недовольный голос Аратуса, который шёл первым, а следом почувствовал грубый толчок в спину, от которого чуть не упал лицом в снег. Недовольно оглянувшись, он увидел всё того же рыцаря в чёрных доспехах, который оттолкнув его направился к Григорию и гномихе, что-то обсуждавших немного в стороне.

— Эй! Пацан! — Недовольно начал один из монардаров, которого Байн не знал по имени. — Хрена ты нас сюда вывел? — С наездом в голосе продолжил он, на что маг невольно подумал:

— И что он пыжиться? Неужели хочет, чтобы его первым начали пытать?

Тем временем Григорий, лишь брезгливо взглянув на монардара, продолжил о чём-то беседовать с гномихой. Несмотря на то, что слов было не слышно, Байн и так понимал, что девушка явно чем-то недовольна, но судя по её поведению, возразить не может.

— Слышь, сопляк, ты меня, что игнорировать вздумал? — Самодовольно произнёс всё тот же монардар, на что Григорий, будто игнорируя его, чуть громче, чем до этого произнёс:

— Руала, я всё равно поступлю так, как считаю нужным! — После этих слов, он, повернувшись к нахохлившемуся монардару, который для чего-то пытался его спровоцировать, мягко улыбнувшись, сказал, — как посмотрю, у нас есть доброволец, это замечательно.

Как не странно, но как только Григорий взглянул на «дебошира», вся бравада у того куда-то испарилась. И хоть он всё ещё пытался держать лицо, стоя с гордо поднятой головой, будто с вызовом глядя в ответ, но сам факт того, что он промолчал, сообщал Байну о многом.

— Неужели у этого афнийца настолько сильный взгляд?! — Удивлённо подумал маг, как в следующий миг правая рука Григория покрылась иссиня чёрными письменами, которые он в жизни не видел. — Что за чертовщина? — Изумлённо подумал он, как вдруг услышал ошарашенный голос Руалы:

— Стойте, он же военнопленный!

Но Григорию было явно всё равно, он спокойно поднял руку, указывая открытой ладонью на монардара, и активировал чары. Темно-синий поток энергии вылетел из его руки и тёмным пятном помчался в цинцерийца. Со стороны у Байна возникло впечатление, что в монардара обдало неким чёрным дымом, который внешне ему никак не навредил. Всего-то лицо побледнело. Но цинцерийский рыцарь не простоял даже секунды. Ничком повалившись вперёд, он рухнул как есть на холодный белый снег.

— Г-господин Григорий, — немного запнувшись, произнёсла гномиха, — вы некромант?

— Да, есть немного, — довольно равнодушно произнёс парень. На что Байн, ошарашено и немного испугано уставившись на лежавший труп соплеменника, подумал:

— Что-то мне это совсем не нравится. Что это у него за способность такая? — Вопрос, возникший в голове парня, так и остался незаданным и как следствие без ответа. Изумлённо подняв глаза и взглянув на Григория, он невольно заметил Руалу, лицо которой было не менее бледным, чем у поверженного монардара. — Дьявол! Надо как-то сваливать отсюда! Наличие этого психа ставит под угрозу всю компанию. — Вереница мыслей, пронёсшаяся в голове Байна, возможно имела бы дальнейшее продолжение, если бы её не прервал Григорий, сказавший:

— Дорогие мои цинцерийцы, как вы видите, я некромант. При желании, я даже могу вызвать вашу душу с того света и заточить её в мертвеце или предмете, — при этих словах, на лице Григория отразилась весьма неприятная и пугающая улыбка. Он же тем временем продолжал, — а чтобы вы понимали, что я говорю серьёзно, я вам сейчас это продемонстрирую. Гард, будь добр, подтащи поближе этого солдата и переверни его.

Рыцарь в чёрных доспехах не заставил долго ждать, тут же направившись выполнять приказ. Ну а далее молодой парень, усевшись возле трупа убитого монардара, начал аккуратно вырезать что-то на его руках, стопах, груди и лбе. Каждое движение Григория отдавалось в душе Байна неким жутким страхом. Ведь все боятся мертвецов, а когда ты имеешь дело с тем, кто их подымает, да ещё и на твоих глазах, это невольно пугает.

Дело не затянулось надолго, уже через несколько минут некромант закончил чертить руны. Он не торопясь встал и, зайдя в изголовье трупа, некоторое время стоял, не шевелясь, пока на его правой руке вновь не появились иссиня чёрные символы, очень похожие на те, которые были на его руке перед тем как он убил цинцерийского рыцаря.

По спине Байна побежали мурашки, а Григорий немного подняв руку, ровно на столько, чтобы она указывала на грудь мертвеца, активировал чары. И вновь иссиня-чёрный поток чуждой и непривычной энергии полетел в тело бедолаги, которого даже после смерти не захотели оставлять в покое.

Но в этот раз всё происходило иначе. Нескончаемый поток тёмной энергии истекал из руки Григория в тело монардара, а по оголенным участкам мёртвого тела бежали иссиня-чёрные символы, периодически будто впитываясь в мёртвую плоть. От картины происходящего у Байна начала кружиться голова, ему стало казаться, что он вот-вот вырвет, что в его ситуации было совершенно неприемлемо и даже опасно. Но к счастью цинцерийского мага, подъём нежити прошёл довольно быстро. Уже через пару секунд тело монардаро задрожало, выгнулось, а затем будто расслабившись, «растеклось» на снегу. В тоже время, поток тёмной энергии прекратил литься из руки Григория.