— Добрый день, — сказал я. — К вам только что поступила женщина в тяжелом состоянии, ее зовут Анна Штейн. Подскажите, в какую ее отправили палату?

Женщина не стала хамить. Я удивился. Обычно все, с кем я сталкивался в своем мире на ресепшен начинали орать чуть ли не с самого порога.

Начнем с того, что обычно на меня смотрели как на дерьмо еще с нескольких метров, тяжело вздыхали, а затем на любой заданный вопрос следовал ответ: «вы что, не видите? Я занята. Или вы считаете, что я тут без дела сижу?»

Но нет. Обошлось.

Она перебрала бумаги, лежавшие на столе, после чего, судя по всему, нашла нужную и быстро забегала глазами по исписанному кривым почерком листу. Длилось это с пять ударов сердца, пока она не опустила планшет и не посмотрела на меня своими серыми уставшими глазами.

— Нужно подождать, сказала она.

Я опустил глаза и взглянул на ее бейдж. Он гласил:

Дорси.

Старшая медсестра.

— Сколько?

— Наверное, с полчаса-час. Из того что я вижу — сильное истощение и пневмония. Ее нужно провести через манипуляционную, взять анализы и вот это все. Вы ей кем приходитесь?

Я ответил не задумываясь:

— Сосед. Крудо Штейн сообщил мне, что его маме плохо, я зашел проведать и увидел ее вот в таком состоянии.

Дорси пожала плечами.

— Так случается, господин…

— Митасов.

Ее брови вздернулись, но лицо осталось неподвижным.

— В общем, — она указала рукой на стулья, где сидели Иль и Рамон, — если вас интересует состояние вашей соседки, предлагаю просто сесть и подождать. Через время у нас на руках будут первые результаты анализов, по которым и можно будет делать выводы.

Я благодарственно кивнул и отошел к стене со стульями.

— Ну что там? — спросил Рамон.

— Ожидаемо — ничего. Еще не успели ничего сделать.

— Андрей Саныч, — тихо шепнул Иль. — Так, а чевой там было-то?

Я подманил его пальцем к себе. Иль заговорщицки наклонился ниже, за что я тут же стукнул средним и указательным пальцем аккурат повыше лба.

— Я же сказал, многие неподготовленные от увиденного в ближайший дурдом уезжали. Ты у меня уже подготовленный?

Иль потер ушибленное место, как ребенок.

— Не знаю…

— Ну вот как расскажу все дома — тогда и будешь задавать вопросы что как и куда. Наберись терпения, — и чуть было не бяркнул: «а то демонологом тебе точно не стать».

Альф, как кот, шатался по лечебнице. Там постоял, там полетал, потолок изучил, на медсестер позаглядывал.

— Ты куда пиявку дел? — мысленно спросил я у него.

Бесенок с важным видом прошагал через коридор, уворачиваясь от чужих ног и, подойдя ко мне, запрыгнул на колени.

— Съел, — заявил он важно.

— Не тошнит? — съязвил я.

— А должно? — ловко парировал он. — Меня если и тошнит, Каммерер, то только от того, как ты иногда ко мне относишься, а в целом я всеяден.

— Не боишься, что он к тебе изнутри присосется и так и будешь кормить по итогу не себя, а его?

Альф махнул лапой.

— Вот умный ты парень, Марк, лучший из всех демонологов, а сколько живу с тобой, все больше делаю выводы, что обучили вас не минимуму, а даже меньше того, что есть на самом деле.

Я этого никогда не отрицал. В моем мире мы только-только стали овладевать силами в полной мере и выстраивать структуру. Академия была лишь первый кирпичом в строящемся фундаменте борьбы с силами ада. Но… не повезло. Башня рухнула раньше, чем успела быть возведенной.

Теперь мне только и оставалось, что не дать повториться этой проблеме здесь. Хотя проблемы так и сыпались одна за другой. А разломы появлялись или уже были здесь задолго до меня. Как тот в пещере с селитрой или в моем поместье в подвале.

— И что же ты хотел этим сказать?

Он забрался мне на голову, после чего разлегся на макушке горячим пузом и свесил лапы.

— Вот ты не задумывался, почему Рафаил тогда сказал тебе «не надо меня жрать»?

— Нет, — сказал я. — Вернее не предал значения.

— И не предал, когда твоя синеволосая подруга угрожала меня съесть и что от меня ничего не останется?

Я покопался в памяти, вспоминая о чем речь и выдернул тот день, когда мы нашли гримуар и Альф допек Аиду своими воплями и попытками выхватить книгу.

— Так. И?

Альф вздохнул.

— Открою тебе огромную тайну, Каммерер. Когда демон поедает демона — он убивает его. Не так, как вы, демонологи или ваши белоголовые друзья с того мира, как их там…

— Экзорцисты.

— Да-да, анчихристы эти ваши. Все это нам, демонам, вдоль одного места. Мы умираем здесь и перерождаемся в аду. Да, возможно потеряем память и все начнется с самого начала, но будем жить. Хотя чтобы убить нашу память — надо постараться.