Он замолчал. Несколько секунд Анна сидела, глядя на него. Потом взяла его руку и проверила пульс. Сорок два удара в минуту. Она отпустила руку, и та упала как плеть. Анна встала, открыла сумочку и достала оттуда миниатюрное устройство величиной с яйцо. Щелкнула кнопкой и закрепила контакт на пальце Гектора. Потом села за столик и принялась листать журнал. Когда она прочла этот журнал, то взяла новый. Прошло уже больше часа, но Гектор не проснулся.

Ее это ничуть не удивило.

Толпа людей штурмовала дом. Центральную дверь выбили сразу же. Несколько минут опасались входить, ожидая ответа. Ответа не последовало. Тогда начали бить стекла. Но стекла оказались небьющимися и лишь пружинили, отбрасывая куски старого кирпича, выломанного тут же, из разбитых столбиков у лестницы. Затем толпа ворвалась внутрь.

Внутри никто не жил, и это сразу ощущалось. Виноградные лозы закрыли окна так, что освещение внутри было каким-то нереальным, подводным, ненормальным для жилого помещения. На полу здесь и там валялись обрывки старых газет, а из кухонных кранов вода не текла уже очень давно. Обыскав все комнаты, толпа обратилась к подвалу.

Люди были не просто разъярены. Они были в отчаянии. Некоторые плакали, женщины рвали на себе одежду. Мужчины били кулаками в стены, сдирая себе кожу; при этом они выкликивали странные звериные восклицания. Некоторые падали на землю и катались там, под ногами идущих. Иногда в узких коридорах возникала давка и люди начилали бешено колотить друг друга. Они мало говорили, а если и говорили, то их речь звучала как речь очень пьяного человека. Несколько бессознательных, полурастерзанных тел уже выбросили на улицу. Подвальная дверь оказалась неожиданно прочной. Но это еще больше подогрело злобу атакующих.

Кто-то закричал, что через дверь пропустили ток. Толпа сразу же отхлынула от стальной двери. Люди, оставшиеся на улице, начали громко орать. Слух об электричестве они восприняли с большим искажением. Вскоре женщины вопили о десятках убитых и о высоком напряжении, а мужчины, снова воодушевившись, рвались в бой. Невесть откуда взялись молоты и теперь четверо, довольно хилых, молотобойцев, колотили в дверь, совершенно забыв об электрической угрозе. Их потные жирные бока блестели в неверном свете электрических фораней. Работа осложнялась тем, что множество желающих помочь только и ждали возможности, чтобы выхватить молоты из слабеющих рук. Время от времени начиналась потасовка.

К вечеру, когда солце опустилось и почти скрылось за кронами каштанов, кто-то ухитрился пробить пол в туалетной комнате над подвалом. Таким образом, толпа преодолела первую преграду. Один за другим люди скрывались в темной дыре; оттуда слышались вопли и визги. Вскоре оказалось, что внизу всего лишь еще один темный коридор, где нет врага, а люди в толной тьме дерутся друг с другом.

К этому времени толпа заметно поредела. Большинство людей разошлись. Женщин почти не осталось. Вскоре подъехал грузовик, откуда, под радостные крики, выгрузили несколько ящиков с оружием. Опускался вечер; все лампы в доме были разбиты, нескольких ручных фонарей явно недоставало для освещения поля боя. Зато в ящике оказались очки ночного видения, и среди них пара очков с компьютерным прицелом. Очки сразу же передали вниз, в пролом, туда, где человек тридцать нападающих продолжали выламывать вторую дверь. Дверь поддавалась. Вскоре удалось разломать стену и выковырять дверь вместе с коробкой. Дверь свалилась, раздавив двоих из нападавших. Еще одному она сломала позвоночник. Беднягу пришлось пристрелить.

Когда еще три тела вытащила на поверхность, толпа, уже немногочисленноая, стала снова быстро таять. Осталось лишь человек тридцать молодых мужчин, которых смерть товарищей раззадорила еще сильнее. Они зажгли факелы и попытались поджечь дом. Но дом не горел, дом никак не хотел загораться. Тогда они начали палить в стены и окна.

Те, кто работал внизу, хорошо слылали пальбу. Позади них шел бой, это разогревало их чувства. Перед ними была всего лишь еще одна стальная дверь – препятствие, которое они за сегодняшний день сумели преодолеть двежды. Сейчас они работали согласованно и переговаривались время от времени. Теперь их слова звучали гораздо разумнее, чем несколько часов назад. Шок прошел, а злость осталась.

Они прекратили бить в дверь и прислушались. Пальба на улице прекратилась.

– Кто победил? – спросил один из мужчин.

– Пошли посмотрим, – сказал другой.

Они положили молоты и выстроились у дыры, ведущей наружу.

В доме было темно, а у лестницы снаружи горела трава и пахло бензином. На пороге, на лестнице и прямо в огне лежали тела людей.

– Эй, Ван, они же убили всех! – прошептал один из мужчин.

– Надень очки и прячемся, – ответил Ван. – Они зашли к нам с тыла!

Они надели очки ночного видения и увидели на полу множество мелких змей.

Змеи светили ярким голубым пламенем и двигались быстро и бесшумно.

Гектор сразу понял, что попал не туда. Он понял это, даже не открывая глаз.

Вместо привычной полутьмы и сухого ровного шума, с каким работала управляющая программа, сейчас был яркий свет, прожигающий веки, ветер и запах моря. Он открыл глаза и огляделся.

Это действительно было море и он стоял метрах в пятидесяти от берега, на верхней кромке пляжа. В небе беззаботно кружили несколько прогулочных дельтапланов. Множество людей купались, загорали и прыгали в воду с высокого бортика причала.

– Это то, о чем я подумал? – спросил он.

– Да, – ответил голос.

– Как?

– Она мне помогла.

– Я понимаю, что это сделала Анна. Я догадался еще тогда, когда мы наткнулись на оставленный вриск. Но как ты смог ее заставить?

– О, это оказалось несложно. Она была заражена микротанцорами, а я пообещал ей жизнь взамен на безоговорочное сотрудничество.

– Она согласилась?

– Она не знала, что я имею ввиду. И я не спрашивал ее согласия.

– Что ты хочешь от меня? – спросил Гектор.