Я готов был даже впасть в некоторое уныние, как вдруг услышал:

— На стыке оружейных и магических дисциплин: «Исследование возможностей применения магоэнергетических компонентов в новейших образцах вооружения»…

— А вот это интересно! — воскликнул я. — Хотелось бы на этот кружок попасть. Где, вы говорите, он проходит?..

Я, конечно, оружейник никакой, но, может, эти светлые головы на «Саранчу» мне что-нибудь интересное навинтить предложат? Или хоть шмальнуть из чего-нибудь новейшего сподоблюсь.

Уходя уже спросил про снадобья. Эвелина пергаментно моргнула:

— А-а! Это со следующей недели, когда период привыкания к временным перепадам закончится. И вот ещё, — она порылась в бумажках, вложенных в одну из папок, и извлекла на белый свет разлинованный листок, — возьмите. Это расписание занятий на ближайший месяц. Обратите внимание на разницу между чётными и нечётными неделями.

— А сейчас какая?

— Чётная, — она дёрнула сухонькими плечами, — вторая же.

— А, ну да. Спасибо.

ОБЕД

Егоров, как я почему-то и предполагал, на занятия не явился. Прочая дуэльная компания сидела плотной мрачной кучкой и старательно изображала индифферентное ко мне отношение. А мне и всё едино: что пнём об сову, что совой об пень, лишь бы ко мне не цеплялись.

Первые две лекции проскочили стремительно, как сало сквозь утку. На обед я потопал бодро — надо же ещё хотя бы частично успеть с этими дурацкими кружками разобраться.

Денис испуганным одиноким зайцем сидел за крайним столиком.

— Здорово! — я уселся на вчерашнее место, протянул ему руку, которую тот с некоторой опаской пожал — ну, ещё бы! До моего прибытия, видать, тарелки сами собой по столовой не летали.

Я раскрыл меню. Тэкс. Борщом мы вчера наелись, спасибо. А сегодня… О!

— Чего изволите-с? — у правого локтя неслышно вырос половой.

— А давай-ка, любезный, ухи стерляжьей.

— Расстегаи с визигой к ухе рекомендую-с…

— Пойдёт. И… — вот, кстати, в память вчерашних рассказов о Средней Азии, — плова подай. Да чаю с лимоном.

Заказ был доставлен в две минуты, и я принялся за обед. Панкратов всё сидел, якобы выбирая. Я уж его не расспрашивал — ну, мало ли, может, стесняется парень есть, когда рядом баре кушают… Зато вскоре появился Великий князь с прыгающими чертенятами в глазах. Сел напротив, оглянулся на зал через плечо соколиным взглядом — дескать: ну? Не желает ли кто ещё остроумие продемонстрировать?

Присутствующие дипломатически не принимали нас во внимание, и Соколов удовлетворённо оборотился к нашему столу:

— Слушай, Илюха! Егоров твой… — весело начал он.

— Он не мой, — поморщился я.

— Ладно-ладно! Пусть не твой… Егоров вчера, говорят, нашёл-таки свой обрубыш. К ночи уже.

Денис молча вытаращил глаза и поплотнее сжал рот, не дозволяя проскочить неподобающим расспросам.

— Ну, нашёл и нашёл, пусть его, — я с удовольствием принялся за плов.

— Есения, говорят, старалась, как могла, но палец всё равно остался кривоватым и слегка распухшим, формою напоминающим детского размера некий общеизвестный мужской орган.

Денис невольно хрюкнул и этим нечаянно привлёк внимание Великого князя.

— А что это вы не едите, голубчик? — уставился на него Соколов.

— Я-а е-е-ещё не в-в-ы-ыбрал, В-ва-ш-ш…

— Так мы тебе сейчас поможем! — около Ивана Кирилловича как по волшебству образовался половой:

— Слушаю-с!

— Значит, так! Нам с товарищем, — он показал на себя и Панкратова, от чего тот крупно сглотнул, — по тарелочке мясной соляночки, лимончик, зелень, сметанку — как положено.

— Оливок тёмных-с?

— Добавьте. А на второе вон, плова, как у Илюхи, больно он сегодня красивый, — это про плов, понятно, не про меня. — И расстегаев… с осетриной, что ли. Да компоту вишнёвого кувшин.

— Сию минуту, ваше императорское высочество!

— Да иди уж без чинов!

Вообще, надо вам сказать, со вчера Соколов здорово поменялся. Нет, не с виду, а именно что внутренне. Если раньше в его манерах проскальзывала какая-то театральность: да я тебе по гроб обязан, да ты мне жизнь спас! — то теперь он держался в самом деле по-товарищески, по-настоящему впустив меня в свой ближний круг.