— Ты ошибаешься! — уверенно заявила Лияна, — Я смогу управлять обеими силами! — В этот момент последняя капля светлой силы освободила скипетр Хвалы, и тот полетел вниз, погружаясь во мрак ущелья.

Вздох дался с трудом. Лияна схватилась за горло. Из носа, ушей и рта полилась кровь. Ноги покосились, и она вновь рухнула на колени.

Башмак кивком головы поддал знак Шляпе. Он ощутил слабость в теле, голова потяжелела, и его полонило назад, спиной к земле. Ветер резко затих, а пыль в момент осела. Все присутствующие люди расслабились, больше не нужно было применять излишних усилий, чтобы стоять.

Стены, треща, покачивались и начинали разрушаться, постепенно открывая обзор на вид за пределами барьера. Сражение за кубом поутихло. Всем было интересно узнать — на чьей стороне преимущество.

Не упуская момента, Шляпа сорвался с места. Лияна боковым зрением заметила бегущего к себе человека. Она развернулась в его направлении и приподнялась, чтобы ретироваться, но в этот самый миг область ее сердца пронзил стальной наконечник. Ее голубые глаза тревожно расширились. Она испытала самый настоящий шок и не могла поверить в происходящее. Лияна Саньли, привыкшая побеждать, оказалась среди проигравших.

Шляпа, не раздумывая, безжалостно надавил на рукоять, и меч прошел сквозь тело Лияны. Она захрипела, колени согнулись. Из последних сил, царица дотянулась до волос Шляпы и, сжав пальцы, намотала их на кулак, а затем упала на бок. Он принужденно склонился над ней. Даже мертвая Лияна не отпускала его.

Раздался звон стали. Оружия попадали на землю. Воины страны Луны, включая тех, что находились за стенами, опустили руки и склонили головы, смиренно приняв поражение.

Из смертоносной раны царицы по лезвию меча Шляпы пополз черный дым, а следом просочились лучи света. Шляпа закрыл глаза. Последовала яркая вспышка. Все отвернулись и прикрыли руками лица, чтобы не ослепнуть.

Воздух больше не содрогался от громыхающих звуков сражения. Серые тучи, провисевшие над полем битвы, очень быстро разошлись, а следом пробились теплые солнечные лучи, озаряя ярким светом: высокие горы, зеленые верхушки деревьев, душистые поля и землю залитую кровью.

Часть выживших воинов страны Луны трусливо бежали прочь, спасая свои никчемные жизни. Никто из химайцев не думал их останавливать, ибо уставшие монахи не были настроены на бессмысленное убийство уже побежденных и опозоренных противников.

Служители принялись собирать брошенные вражеские оружия, связывать и следить за оставшимися пленниками, не пожелавшими уходить, либо не способными скрыться в силу полученных ранений. Они покорно сидели среди мертвых тел, дожидаясь вердикта.

Шляпа пытался разжать холодные пальцы Лияны Саньли. Чертовка хватко вцепилась в его волосы и никак не хотела отпускать. Тяжело выдохнув, он выдернул меч из тела убитой, а затем резким движением руки отсек себе волосы с одной стороны, потом с другой, чтобы выровнять по плечи.

Лежа спиной на влажной земле Башмак открыл глаза и тут же их прищурил от яркого дневного света. Неестественно спиралеобразные облака медленно закручивались на голубом небе, очевидно форму они такую приняли в результате недавно бушевавшей энергии под воздействием скипетра Хвалы.

Башмак принялся вспоминать, что же произошло до того, как прогремела яркая вспышка и его сознание окончательно отключилось. Память восстановилась быстро. Он ужаснулся от некоторых деталей в своей голове.

Его окружили Верховные мастера, и подошел Амура, протягивающий ему руку, за которую Башмак сразу же взялся.

Амура потянул на себя, Башмак поднялся на ноги.

— Немыслимо! — пробурчал Митр, держа скрещенные руки над животом. — Как мы можем доверять живой душе Ахримана? — Он, приподняв бровь над правым глазом, посмотрел на Адарана, а затем на Сроаша и Нахид.

— Это моя проблема, — заявил Амура. — Я готов взять на себя ответственность за Ормузда.

— Интересно, а куда делась темная энергия? — спросила Нахид, подозрительно глядя на Башмака.

Башмак хоть и находился в центре обсуждении, но его разум витал далеко не здесь. Он размышлял о своем, не воспринимая голосов. Все его мысли были заняты осмыслением себя и принятием сложного решения: следует ли рассказать людям о собственных внутренних ощущениях или втихую признаться только Амуре?

— Не думаю, — ответил Амура и, заметив, что Башмак отвлечен, влепил ему подзатыльник, что тут же вывел его из состояния озадаченности.

— Я не против, — растерянно сказал Башмак.

— Не против чего? — нахмурившись, спросил Амура.

— Не против вернуться в Божественную страну.

Тия, не обращая внимания на Верховных мастеров, подбежала к брату со спины и, схватив его за плечо, развернула лицом к себе. Обеспокоенно рассматривая его с ног до головы, она параллельно спешно задала ему пару вопросов: