Мне стоит успокоится. Я снова посмотрел на свою руку. Руны по-прежнему не было.

— Докажу тебе, что я лучше, — бросил пустым улицам. Одинокая каменная горгулья кивнула мне с высокого забора, и, как показалось, снисходительно улыбнулась.

— Не возьму в стажеры и все тут.

Город молчал, не одобряя и не осуждая, словно знал судьбу и готовился наблюдать за предстоящим противостоянием.

Через парк я вышел к широкой аллее с монументальной плитой с именами всех стражей. На черном мраморе после имени Райдека следующей строчкой угадывалась «Н» — первая буква чьего-то имени. Значит, незнакомой мне девушке крупно не повезло, и Город готов ее признавать, даже начал вписывать в камень истории. Я коснулся пальцами имени над моим: Лукаш Сайонек, отец… и повел пальцами вверх: Ярек, Лайнос, Вицек… деда я помнил, на сказках об остальных вырос. Отец был Стражем тридцать пять лет и сейчас заседал в Совете, дед выбрал преподавание и стал ректором Велихоры. Я тоже думал, что буду всю жизнь служить Городу.

Между белым и черным мрамором сидела, обвивая огонек из красного берилла, серая кошка с именем Некоя.

— Тебе просто, да? Не надо никого искать.

— Вам надо кого-то искать, а мне — выбирать, что помнить или забывать из своих множества жизней.

Стражница оказалась у меня за спиной, подошла бесшумно, как кошка.

— Подслушиваешь?

Она предпочла не отвечать, только положила на блюдце около своего памятника пару кусочков мяса. Задумчиво уставилась на изваяние.

— В отличие от Города, никогда не любила Огонь.

— У меня загорелась руна на руке при виде девушки, — решил я сказать Некое. Та лишь повела мохнатыми ушами, словно это был сущий пустяк. Она не отвечала, но и не уходила, и я продолжил.

— Веками Стражами была семья Сайонек, отдавать пост через четыре года — такого не было никогда.

К памятнику подошла пара котов, и Некоя кинула им еще еды. Ветер шумел ветками каштанов и лип, ронял листья к нашим ногам.

— Ничего не скажешь?

Стражница уставилась на меня своими янтарными глазами.

— Поэтому я не люблю людей. Ты не спросил, но ждешь ответа, Леос. Поэтому вопрос задам я: почему ты решил, что девушка должна быть для Города именно Стражем?

— А кем еще она может быть?

Но Некоя не стала отвечать, оставив меня в смятении.

Кит-Кат

Нежить молча провёл меня к столовой, где мне выдали пышный омлет, горячий бутерброд с сыром и ветчиной, пару зефирок и стакан какао. Рядом на поднос поставили маленькое блюдце с крышечкой. В зале с высокими потолками было немноголюдно, кто-то из студентов спустился в пижаме и сонно потягивался. Около каждого сидел кот.

— Потом осмотришься, мяска мне дай! — Нежить требовательно мяукнул.

Я потянулась к бутерброду с тем, чтобы отрезать наглецу кусочек ветчины, на что кошак фыркнул.

— Крышку сними и на пол блюдце поставь, — посоветовала мне худенькая блондинка и села рядом. Я последовала её совету и обнаружила там аккуратно нарезанное мясо. С ума сойти, я-то подумала, под крышкой варенье или йогурт. А у них всё продуманно. Нежить довольно принялся завтракать, в отличие от привычных мне котов, не вытаскивая при этом еду из блюдца на пол.

— Меня Лиза зовут, я из Техно.

Она с интересом разглядывала меня, а я её. Невысокая, худенькая, с огромными светлыми глазищами и пепельным хвостом до талии. Ей бы крылышки за спиной и фей косплеить. Рядом с ней на лавку запрыгнула гладкошёрстная голубая кошка.

— Кэтс, я из Белгорода… — я по привычке сказала то, что говорила в своём родном вузе, а потом сообразила и добавила, — Земля.

— Ух ты! Это правда, что у вас там тоже кино на экранах показывают?

Я кивнула. Лиза улыбнулась и разве что обниматься через стол не полезла.

— Отлично, кроме нас на первом курсе несколько человек из Дикого и Тира, а там более примитивные условия, парни достали надо мной ржать и говорить, что я выдумываю.

— А вы давно тут?

Омлет был потрясающим, нежный, пышный, со сливочным вкусом.

— Кто неделю, кто пару месяцев, — Лиза пожала плечами. — Но коты стараются людей летом приводить, чтоб к началу учебного года успеть. Так поздно, как тебя — редкость.

— Как пошла, так и привели,— недовольно пробормотал Нежить. Он умял свой завтрак быстрее меня, запрыгнул на лавку и принялся умываться. Я доела, смакуя каждый кусочек, и собрала посуду на поднос.

— Мою тоже не забудь,— мысленно напомнил мне кошак. Я хмыкнула, наклонилась и подняла блюдце.

— Рада, что вы позавтракали, сударь.

— Не ёрничай, а то укушу ночью,— проворчал он.

— Ты же людей…

— Чшшш! Это говорить нельзя!— аж рыкнул голос у меня в сознании. —Не говори никому, что я людей не люблю, тут так не принято. И сама молчи, что кошек не любишь. Моргни, если поняла.

Тут удержаться было сложно, и я засмеялась. Кивни — ладно, но я и так моргаю. Лиза с улыбкой смотрела на нас.