— Пусть мне принесут больше зелий сытости. Как будет возможность — отправь экспедицию за деревом. Стрелы понадобятся городу, ох как понадобятся…

Зная, насколько использование способности истощает ангела, император хотел остановить девушку. Но он сам думал просить об увеличении объема ее личной работы. Могучие способности — вот, что по счастливой случайности и при великом упорстве позволило Велану устоять уже почти тысячу лет.

«Тысяча лет…» — в мыслях Эйлунда что-то завертелось. Кусочек мозаики, который должен встать и все разрешить. Но ничего так и не стало яснее, несмотря на весьма прозорливый ум монарха.

— Я дам распоряжение. Нет нужды беспокоиться. Только не забывай вовремя отдыхать, — пару раз уже бывали случаи, когда Ширрон от переработки падала без сознания и приходила в себя лишь спустя пару ночей. Нынешний император застал один такой инцидент, и совсем не хотел, чтобы подобный производственный крах произошел вновь.

— Конечно… — все еще не до конца приняв уход одного из столпов столицы, Верховная слегка замялась, — Я пойду. Мне нужно передать все Старшим и поторопить их. Чем скорее они осознают ситуацию, тем быстрее наши юные воины смогут встать в строй. Только, пожалуйста, попроси Вуннара распределить их в те формирования, где будут понимающие наставники. Они же дети.

Для ангелов тот, кто жил пятьдесят лет, да даже девяносто — все еще был ребенком. Ментальное развитие многоруких шло гораздо медленнее, чем у прочих бола, а также его сопровождал удивительно непропорциональный рост тела относительно духа. То была одна из больших загадок Обеллоса — ведь они все являлись порождениями Порядка.

Лишь около семидесяти лет ангелы становились сознанием ближе к взрослым, нежели к детям, а согласно Порядку совершеннолетними их считали, когда те проживут сотню лет. Даже сама Ширрон достигла их неофициального возраста вступления во взрослую жизнь всего двадцать один год назад.

— Непременно. Уверен, Вуннар и сам так бы сделал, но я напомню. Ступай.

Не поклонившись императору как подобает, но лишь кивнув на прощание, прямой потомок рода Астиэн вышла из кабинета правителя.

Предстояло много работы. Быть может, еще больше, чем когда-либо.

Грим за септиму прошел крайне сжатый курс по подготовке бола к походам за стену. Там изучали и примитивные повадки монстров, и требования к сбору культур, и навыки ближнего боя. Впрочем, последним на тот момент занимались все жители Велана старше восьми лет, за исключением ангелов.

Император так и не ввел положение чрезвычайной готовности. Все же это сигнал к тому, что надо ждать ужасной опасности. Такой, какую нельзя решить силами одного лишь дворца и гвардии. Такой, какую может решить лишь весь народ Велана. Конечно, несмотря на это, бола взволновались. Повторные учения говорят сами за себя — но император прозорливо издал послание к гражданам Империи чуть раньше.

«Народ Империи Стратвар, с последних всеобщих боевых учений прошло тридцать лет. Мой отец, Курт Стратвар, предвидел нападение целого клана лютоволков на столицу. Тогда каждый из вас, ваших близких и тех, кого уже нет с нами, дал им отпор. Он видел угрозу, и я вижу ее сейчас. Монстры не отступаются ни на мгновение, натиск их крепчает. Барьер вокруг столицы укроет нас от всякого Бедствия, но от тех, с кем мы должны справиться сами, нам придется защищаться без него. Доблестная гвардия защищает нас каждый день, но однажды придет время, когда нам всем придется помочь им, как они помогают Велану денно и нощно. Посему своим указом я постановляю: провести в ближайшие две септимы полные боевые учения каждому, кто может держать оружие. Помните о своих близких, и защищайте их каждым движением, каждым шагом и каждым ударом. Да славится Империя Стратвар во веки веков.»

Шум свистящих стрел, звонкой ковки и лязга мечей слышался отовсюду. Посреди него, утром дня посещений, Ауфиль разыскивала сына и нашла его занятым уходом за своими инструментами. Грим не выглядел побитым или голодным, подавленным или понурым. Вид у него был вполне себе спокойный и сосредоточенный, будто это не его недавно заковали в кандалы перед судом.

Молодой бола обладал высоким ростом, выше его погодок — причем и среди эльфов. Сочетание темно-зеленой кожи и коротких оранжевых волос от этого еще больше бросалось в глаза, а при ближайшем рассмотрении оказывалось, что он и сложен неплохо для того, кто в жизни не наедался досыта. Впрочем, даже голодающие эльфы в большинстве своем сохраняли чарующую красоту, что приписывалось их родству с Началом.

По легенде все не-люди пришли на земли Обеллоса в начале Эпохи Хаоса. Собственно, это событие является точкой ее отсчета и завершением Эпохи Начала. Предания гласят, что эльфы пришли из мира, полного раскидистых лесов, изобилующего жизнью и нетронутой природой. От первых эльфов остались упоминания и об огромном вулкане, что был средоточием магической силы в тех местах, о Фениксах, таких же, как на Обеллосе, и о многом другом, что таинственным образом роднило этих существ с, казалось бы, чуждым миром.

Не дождавшись, когда сын завершит свое дело, Ауфиль обняла его со спины, заставив юношу вздрогнуть и едва не повредить серп.

— Мама! Ты меня напугала… — облегченно выдохнув, Грим встал на ноги и обнял мать в ответ, позволяя себе раствориться в ее нежной родительской заботе.

Поглядев на юношу поближе, осмотрев его с головы до ног и с лаской проведя рукой по волосам, эльфийка довольно кивнула.

— Кажется, ты неплохо устроился. Все в порядке? Питаешься хорошо?

— Ну, не так, как мог бы — но вполне сносно, — Грим пожал плечами, усаживаясь обратно за дело, — Прости, я закончу работу. Ты не уходи, я же смогу и поговорить тоже.