Хотя вот эта последняя порция питательной силы, пожалуй, скомпенсирует моему демоническому рабу все потери. Или нет. Потом проверю.

Тем временем преобразованная духопрана стала оказывать влияние на структуру энергоканалов гидры, а также непосредственно на её тело, которое, кажется, сделало ещё один (не)маленький шажочек к полудуховному. Судя по Хрустику, который продвинулся заметно дальше, но всё ещё остался по большей части материальным существом, до «конечной» таких шажочков придётся пройти о-о-очень много, однако сам факт мы учтём и запомним.

Как и весь процесс.

Насколько показывает практика, путь монстра в чистом виде мне не подходит, как и путь демона — но знание их тонкостей вполне полезно для создания своей собственной тропки к могуществу и свободе.

В один прекрасный момент шкура питомицы пошла некрасивыми бурунами, словно под ней закопошились гигантские черви и жуки. Удивлённая и настороженная таким эффектом, я сконцентрировалась на нашей связи и постаралась внимательнее всмотреться в происходящее на уровне тонких энергий. Изменения, представшие пред духовным взором, выглядели странными и всеобъемлющими, но не опасными и почему-то знакомыми. Лишь спустя минут пятнадцать субъективного времени я смогла сопоставить протекающие в теле и ауре гидры процессы с тем, что видела у Сузуки — и отчасти у себя. Всё-таки у монстра и человека слишком много различий, чтобы разобраться быстрее.

…Или у меня слишком мало опыта и навыков.

Неважно. А вот что важно — оказывается, моя славная, умная, замечательная прожора обрела способность метаморфизма!

Неужели на Печеньку так повлияли мои слова о возможном отталкивающем облике, что она сконцентрировалась на способности его менять? С другой стороны, метаморфизм — это не только косметические изменения, но и способность осознанно контролировать регенерацию (из которой он, полагаю, и развился), а также возможность подстроить параметры тела под определённую задачу. Ту же роговую гирьку на хвосте отрастить, чтобы удары стали мощнее, или щитки на самых уязвимых частях шкуры вырастить, а также сформировать бронекапсулы вокруг самых уязвимых органов. Да мало ли тут путей для развития?

В перспективе можно хоть в летающее подобие Змея-Горыныча превратиться!

На этом фоне усложнение структуры энергетических капилляров, что значительно увеличивали прочность тела гидры, выглядело уже не столь впечатляюще. Как и рост врождённых множителей ускорения и усиления (правда, судя по структуре каналов, несколько меньший). Полагаю, в этом была виновата оторванная Хрустиком голова и прочие травмы, заставившие питомицу подсознательно желать большей защиты.

Впрочем, быть может, я ещё пересмотрю своё мнение, когда Печенька, пока ещё страдающая от истощения и продолжающих идти метаморфоз, завершит свою эволюцию, восстановится и продемонстрирует новые силы. Судя по всему, это произойдёт не через десять минут и даже не через час, а минимум следующим утром. То есть первичный этап, учитывая помощь, оказываемую наличием подчинённого источника, как раз минут через десять и завершится — но вот микропроцессы, которые нежелательно тормозить и которые для максимального раскрытия своего потенциала также нуждаются в подпитке природной энергией, будут идти ещё долго. Возможно, они займут даже больше времени, чем понадобится мне, дабы завершить все этапы своей, хех, культивации и провести кое-какие эксперименты.

Касаемо эволюции питомицы: я, пожалуй, попробую несколько скорректировать финальный этап и помогу ей сделать больший упор на скорость. Не вмешиваясь в процесс напрямую — наврежу ещё — а косвенно, через эмпатию и мыслеобразы о превосходстве скорости. В конце концов, превосходство в навыке ускорения позволяет вообще не получать раны, а повышенное укрепление всего лишь минимизирует последствия чужих атак. Ну и увеличивает эффект от некоторых приёмов, вроде сверхзвукового удара хвостом.

И раз Печенька прошла самую сложную фазу своей трансформы, а никто опасный — да и вообще никто — до сих пор не показался, то держать Хрустика, прожорливого в энергетическом и, что в условиях доступного источника энергии более важно, ментальном плане — смысла нет. Хватит и одной Раух. А ещё нужно предупредить ребят о своей задержке. Благо сделать это несложно, ибо я заранее озаботилась этим при планировании операции: послать по духовной связи короткий сигнал-приказ я вполне способна. Без какой-либо ответной реакции, но этого с лихвой хватит, дабы небесный скат специфичным образом дёрнул плавником (или для летающего существа всё же — крылом?), вырвав стопор одного из нескольких механизмов со связкой разноцветных тряпиц.

А закодированное таким образом послание расшифровать несложно. Для забывчивых я даже повторила, какой сигнал что означает.

Таким образом, наблюдая за эволюцией Печеньки, медитируя и краем глаза — не своего, а Раух — следя за округой, я просидела до позднего вечера. Позже пошёл снег, так что пришлось отвлекаться от медитации и ставить палатку, где удалось благополучно и с комфортом дождаться рассвета.

Когда я выбралась наружу, меня встретило белое покрывало, где тонким, а где не очень слоем укрывшее кратер, шипастые гребни и разбросанные вокруг глыбы. Создавалось впечатление, словно состоявшаяся вчера схватка произошла давным-давно. Да и вообще пейзаж на фоне выглядывающего из-за редких облаков утреннего зимнего солнышка производил эстетически приятное впечатление. Будь здесь Юрэй, он бы обязательно сочинил очередное своё стихотворенье-коротыш.

Однако долго наслаждаться видами мне не позволили. Печенька, полностью завершившая свою эволюцию, отдохнувшая и набравшаяся сил, увидев мой показавшийся из-за ткани силуэт, сразу же поскакала навстречу, спеша поделиться с хозяйкой своим безбрежным счастьем.

— Сши! Сши! Сшии! Сшс-с!!! — махала хвостом перелинявшая в белоснежно-белый цвет гидра.

— Ну и ну, кто это тебя покрасил? — с улыбкой хмыкнула я.

— Сшс-с!!! — прошипела Печенька и пустила по шкуре волну цветовых разводов.

— Красиво. Понятно, с новыми возможностями осваиваешься, значит. Молодец. И цвет тебе идёт, настоящая Принцесса Печенька, хех, — гидра приосанилась. — А место у источника, получается, заняла Раух? — риторически спрашиваю, коснувшись духовной связи.

— Сша, — ответила питомица, чьё шипение в этот раз подозрительно напомнило попытку изобразить человеческую речь.

Ну да. Она умеет понимать сказанное вслух и вполне разумна (что подтверждает хотя бы то, как Печенька поделилась источником с птичкой: для движимого чистыми инстинктами существа — неслыханное дело). Так почему бы, обретя метаморфизм, не попытаться поиграть с голосовыми связками? Хотя для посторонних говорящая гидра будет перебором. А уж если она научится «так же, как большая-злая-страшная, превращаться в маленькую-страшную-злую»…