— Лейтенант Баск! Почему на территории посторонние?! — с недоброй радостью бугра на ровном месте, наконец нашедшего себе достойное занятие, гаркнул он.

Возраст чуть старше среднего; не очень большой, но заметный даже под зимней одеждой живот; узкие плечи и тонкая шея, что опять же не слишком хорошо маскировались курткой. Ну и выражение «я — начальник, а кругом дураки». Типичный «бумажный» офицер, решивший выбраться «в поле» за наградами и заслугами, что обычно обрушиваются на самых старших по званию, традиционно минуя всяких там рядовых, унтеров и младших офицеров.

— Ты! — в меня ткнули пальцем. — Кто такой?! Быстро отвечай, а не то к задержанным отправлю! Завели, понимаешь, моду, за оцеплением шататься! То репортёришки, то любопытные, то вообще непонятно кто!

— Представитель разведки. И я бы попросила соблюдать вежливость и не тыкать в меня пальцами, — внешне нейтрально произношу я, вновь сверкнув медальоном на цепочке и придавив скандалиста духовным давлением с деэмпатией. — Иначе мне придётся вызвать вас на дуэль и убить.

Как и ожидалось, эмпатия не подвела и я правильно угадала суть этого человека. Почувствовав давление и опасность от вроде как вышестоящей собеседницы — да, старлей против майора, но целый Мастер и из Службы разведки, которой законы вообще не писаны — он дрогнул, а деэмпатия, раздувшая нужные чувства (а также пригасившая ненужный гонор и недоверие) завершила процесс «переобувания в полёте».

С подобной публикой неприятно общаться, особенно когда находишься в положении просителя, но легко работать. При наличии достаточно твёрдой позиции, уверенности в себе и наглости, естественно. Ну, или трюков наподобие духовного давления и деэмпатии. А в идеале — полного набора всех этих факторов.

Как говорится, добрым словом и револьвером...

— Простите, — неглубоко поклонился полицейский. — Это всё недоразумение! Понимаете, тяжёлая и нервная работа, некомпетентные сотрудники, которые не считают нужным доложить о визите высокопоставленных представителей боевого крыла разведки. И, разумеется, этот скромный блюститель порядка в нашей благословенной Столице никогда не хотел оскорблять ни вас, ни вашу службу, ни славный храм Коукен.

Молча стою и жду, пока закончится словесный понос и станет возможным перейти к делу.

— …Потому, если это не секрет, я бы желал узнать, чем мы обязаны появлением воина духа из вашего уважаемого ведомства? — закончив длинный и бессмысленный монолог, поинтересовался майор с именем, которое я не стала запоминать. — Неужели среди задержанных активистов клуба есть настоящие бунтовщики и террористы?

— Не думаю, — сказала я, за время разговора уже более мене отсканировав «духовным оком» и эмпатией обе группы схваченных полицией граждан. — А вот среди случайно попавших под вашу облаву — может быть, — лёгкая улыбка.

Довольно интересно наблюдать за физиономиями двух полицейских. Служака на должности младшего офицера сразу же сосредоточился и нахмурился, прикидывая размер возможных проблем и то, как из них можно выйти с минимальными потерями для себя, подчинённых, коллег и зевак. Вместе с тем в нём вспыхнуло полицейско-охотничье: «Где преступник? Взять! Скрутить и доставить в камеру!».

Майор же, выдавая свою не самую приятную натуру, на мой взгляд, малопригодную для эффективной службы — но не карьерного роста — сначала полыхнул страхом за свою шкуру: «Ведь рядом с его бесценной тушкой находится опасный террорист! Прямо очень опасный, если за ним явилась воительница из разведки!» Потом страхом за карьеру: «Если случится громкая заварушка, то все шишки обрушатся на него!» И почти сразу азартом и алчностью: «Зато если всё получится хорошо, то это можно выставить своей заслугой и получить славу, награды, а то и повышение по карьерной лестнице!»

Каких либо эмоций беспокойства, направленных на подчинённых или находящихся на рынке граждан, я не заметила. Разве что только недоверчивое пренебрежение, вроде: «Смогут ли эти дуболомы справиться и заработать мне повышение?».

— Вы сможете определить бунтовщика? — возбуждённо спросил майор. И уже в сторону других полицейских: — Эй, остолопы! А ну!.. Э-э, продолжайте заниматься своими делами? — неожиданно для себя закончил он, увидев моё скривившееся лицо и знак заткнуть длинный язык и дурную инициативу куда поглубже.

— Майор, — недовольно шиплю, — чувствуя всплеск напряжения от пока неясной фигуры, прячущейся в сбившейся в кучу толпе «непричастных». Да и неизвестный одарённый наблюдатель начал смещаться вправо и вперёд, видимо, насторожившись от непонятных событий. — Ведите себя тише.

И как с таким вот майором сказать страже о враждебном воине духа неизвестной силы? Там ведь явно кто-то глазастый, а может, и умеющий хорошо обострять слух — вон как зашевелился после того, как этот идиотский «майор Дуболом» сначала до меня докопался, потом начал извиняться, а теперь чуть вообще не испохабил всю конспирацию?

— Э-э? — высокоинтеллектуально вопросил начальственный полицейский чин.

— Мне кажется, за нами наблюдают. Если желаете помочь, возьмите с собой несколько толковых рядовых. А потом без суеты заставьте ту кучу, в которую у вас сбились свидетели — или кто они там? — выстроится в шеренгу. Постарайтесь не подходить слишком близко друг к другу, и после завершения дел сразу, но без лишней беготни отступить на несколько метров.

— Э-э, зачем? — ещё раз повторил он свой коронный вопрос.