И всё же смельчак находится. Это холёный стройный парень с карими глазами и вороными волосами, больше похожий на работника публичного дома, чем на воина знатного рода. Слишком уж смазливая внешность. Недовольно хмурясь, он отряхивает пыль со своей когда-то дорогой одежды, пришедшей в негодность.

— Сержант, разрешите обратиться? — произносит он, стараясь скрыть дрожь в голосе.

«Только бы не ляпнул какую-нибудь глупость», — с тревогой думаю я.

Меж тем парень удивляет меня неожиданно серьёзным вопросом:

— Как демонам удалось прорвать нашу оборону? Простите за прямоту, но меня это очень беспокоит. Наш клан невелик, а поместье расположено близко к линии фронта. Я не хочу, чтобы моя семья или подданные пострадали.

Лицо степняка чуть смягчается, но ненамного.

— Всему своё время, щенки, — рычит он. — Это ваш последний день и последний шанс. Поблагодарите своего товарища!

Остальные непонимающе переглядываются.

Последний шанс на что?..

Сержант указывает на юношу и командует:

— Представься!

Парень с достоинством кланяется:

— Райдо из клана Весенней Грозы. Рад знакомству.

— Отлично, Райдо, — кивает Валкан. — Теперь ты у меня будешь Весной или Умником.

Он хлопает новобранца по спине так, что тот едва удерживается на ногах. На миг сержант высвобождает свою Ки, и давящая энергия окутывает кареглазого, но тот даже не морщится, стараясь сохранить лицо.

Я понимаю, что этот парень не так прост. Несмотря на утончённую внешность, слабаком его не назовёшь. Валкан, может, и на одном этапе со мной, но точно превосходит ступенью, находясь на самом пике Золотого Цилиня. Да и в боевом опыте этот звероватый мужик может любому дать фору.

Сержант прохаживается вдоль рядов коек, оценивая настроения новичков. На лицах многих знатных юнцов читается откровенное недовольство.

— Итак, благодаря Весне у вас есть уникальная возможность…

Остальные навостряют уши.

— Это ваш последний день на свободе и последний шанс собрать свои манатки и удрать обратно к мамочке под крыло. Если считаете, что ваши нежные ручки и хрупкое самолюбие не выдержат грядущих испытаний, — продолжает Валкан, — непременно сделайте это и избавьте меня от лишнего труда. А ваших невольных товарищей от смерти, — поле короткой паузы добавляет он. — Потому что здесь, на передовой, вы должны стать нерушимой скалой посреди бурного шторма. Надёжной опорой для тех, кто сражается бок о бок с вами.

На лицах рекрутов возникает удивление. Никто не ожидал, что простоватый на вид сержант окажется способен на такие тирады.

— Однако мы все прекрасно знаем, что вы на такое не способны. Ваши вопиющая глупость, беспечная лень и неуправляемая твердолобость станут приговором не только для вас самих, но и для всех окружающих. В бою вы неизбежно ослушаетесь приказа или просто не справитесь с ним и этим подставите своих товарищей, отправив их в раннюю могилу.

Аристократам явно не нравится подобная риторика. Насупившись, следят за Валканом, готовые вот-вот возразить ему.

— Думаете, я шучу? Преувеличиваю? Плохо разобрался в ваших характерах?.. Дерьмо! Да я на фронте провёл больше лет, чем вы на этом свете, щенки! Вы, Арангом клянусь, стоите на самой границе преисподней! Если сегодня не уберётесь, то с завтрашнего дня любой дезертир будет считаться предателем. Я лично выслежу каждого такого ублюдка и голыми руками вырву его тупую башку вместе с хребтом. Это всем ясно?!

Его монолог прерывает запыхавшийся солдат, вбежавший в казарму. Сержант теряет к нам интерес.

— Разрешите обратиться! — выпаливает боец.

— Пойдём, Ли, поговорим снаружи, — бросает Валкан и, загородив плечами дверной проём, выходит следом.

На прощание он добавляет:

— Повторять не стану. Умник дал вам шанс. Если сомневаетесь, проваливайте. Завтра вы станете гвардейцами, и покинуть полк сможете только вперёд ногами!

С его уходом дышать становится легче, гнетущая аура рассеивается. Разговоры постепенно возобновляются. Мне повезло — большинство соседей по казарме прошли со мной весь путь и уже признали, что я кое-чего стою, благодаря успешному руководству разведотрядом, где удалось избежать потерь.