— Мерзость, да, — покивал Лай, кривя лицо, но вдруг резко выпучил глаза: — Алекс, у тебя проблема!

Смелый, дерзкий экспериментатор глянул на плечо и сердце пропустило удар: печать поглотила символ и начала трансформироваться. К счастью, мутация не могла пройти дальше игл, но и этого достаточно, чтобы запаниковать: слизь текла ручьём, вымывая грязь из каналов. Вонища стояла жуткая.

Символ монстра начал пульсировать и с каждым толчком печать рушилась — было видно, как её элементы запутываются в гелеобразной жидкости и вытекают на пол пещеры, а потом растворяются, будучи разрозненными. Печать сильна только в комплексе, отдельно эти узоры нестабильны.

Будь ситуация иной, Алекс, возможно, порадовался бы, да только побочный эффект уж больно страшный, или, скорее, мерзкий: начал образовываться орган, выделяющий слизь. Отвратительное пятно, пупырчатое, как язык под микроскопом. А ведь у оригинальных монстров ничего такого не было, гладенькая кожа. Хотя… удовольствия их внимательно разглядывать не было, женщины-практики их сразу палить начали жестоким пламенем.

— Алекс, у тебя что, новая чакра открывается? — восхитился Бао Лай.

— Да какая чакра? Не видишь что ли? Мутирую!

— Дальше иголок не пойдёт, — авторитетно заявил мальчишка, и тут же задал вопрос, который беспокоил и Алекса: — А они не растворятся?

— Не похоже. Я вообще не понимаю, что эта слизь чистит, — и в самом деле, капли на полу как-то странно на него повлияли — основной камень остался цел, а вот пыль исчезла. Но ведь очевидно, что это всего лишь мелкие частички того же камня, в котором вырезана пещера.

— Грязь. Свет Хаоса говорит, что она чистит то, что ты считаешь лишним.

— Так иголки как раз из этой серии, — не понял Алекс.

— Не всё ей подвластно. Эти иглы, конечно, противоестественны, но и черви, наверное, были всего-навсего первого уровня.

— Это ты говоришь, или призрак?

— А что это меняет? — надулся Бао Лай. — Я что, не могу сказать что-то правильное?

— А всё-таки?

— Свет Хаоса. Но я так же думаю.

— И я… — тяжело вздохнул Алекс, принимаясь вытаскивать иглы.

— Стой! Ты же уродом станешь!

— Ничего не будет. Сам смотри — на тело дальше корсета оно не идёт, сверху только до рыбьих щитков, а снизу не идёт ниже перчатки, — она находилась в активном состоянии и время от времени Алекс помогал (?) течению мутагена.

И в самом деле, власти над иными мутациями у этой дряни не было. Распространение ограничилось незанятым пока пространством.

— Эй, Алекс, ты чего это делаешь?

— Симметрию хочу навести, — мужчина сжал зубы и взрезал второе плечо, втыкая в него камушек.

Эффекта ждали минут пять, но ничего не происходило.

— Свет говорит, что всё дело в той печати. Она не простая, очень непростая.

— А то я сам не понял, — пробухтел Алекс, пытаясь убрать мерзкие наросты. Они сопротивлялись, но эффект всё-таки был. Даже имея опыт работы с другими мутациями, эта не слишком слушалась, приходилось напрягать концентрацию, пыжится.

«Потом потренируюсь», — наконец решил Алекс, когда пятно папиллом пропало. Проявлять его не стал, зато мозг уже начал интенсивно обдумывать применения этой штуке. И по всему выходило, что абсолютно бесполезное уродство: с мутагеном не борется, только тот, грубый, что от самого себя получен убрало, а на соседние области не покусилось. Печать разрушилась — это плюс. Но тот практик, и так знает Алекса в лицо.

— Не расстраивайся, у тебя же есть Механизм, — попытался приободрить Бао Лай, а мужчина призадумался: нельзя ли его применить избирательно, убрать только эту мутацию. А потом резко отбросил эти мысли: чем это противоестественное образование отличается от остальных? Неприятно выглядит, но и щитки на голове не похожи на клумбу с цветами. От любого его «преимущества» дети заревут, а их впечатлительные мамы попадают в обморок. А дрянь эта может для чего и пригодится.

* * *

Бао Лай не просто так принял корень центральной папилломы за чакру. Если у Алекса было бы поменьше опыта, то он и сам мог бы так подумать — слишком большой энергетический узел. Кстати, он перестал быть видимым, как только мутация деактивировалась и снова появлялся, при активации слизеделательного органа. Настоящие же чакры не видны (в случае Алекса). Те же новые, что расположены позади глаз, не отсвечивают: сияние идёт непосредственно из глаз.

А этот узел, просто утолщение на одном из меридианов. Гипертрофированный, размером крупную сливу, но всё-таки узел. Светящийся шарик, никак не похожий на «орган» связи с внешним миром.

— И что ты думаешь делать дальше? — Морозная Ночь с отвращением смотрела, как Алекс с помощью «шпателя» из сверхпроводника наносит капли вязкой жидкости из мензурки на разные подопытные объекты.

— С этим о рганом? Да ничего. Его же не видно. С трудом, но убрать можно.