Шрифт:
— Требует, — кивнул яогай.
А глаза его снова вспыхнули красным.
— Так в чём же будет заключаться Испытание?
В ответ Серёжа-Яогай хлопнул стаканом по барной стойке.
— Пей! Сейчас уже не отвертишься. Следующие сутки ты будешь пить ровно столько же, сколько я!
Глава 51
«Пиратский Берег», «Утро добрым не бывает» и «Обрез»
Сперва я усмехнулся. А потом понял, что он имеет в виду.
Перепить огромного рыжего бородатого русского мужика, в которого вселился огненный демон? Это и есть моё Третье Испытание?!
Чёрт возьми, я не знал — смеяться или плакать.
Смеяться — что это оказалось лучше каких-нибудь демонических пыток с протыканием конечностей раскалёнными прутами, купания в кипящей ртути или чего такого, что я успел уже себе нафантазировать.
Плакать — потому что я был в теме, понимал нашу разницу в весовых категориях, и вообще… генетика была совсем не на моей стороне! Все эти ацетальдегидрогеназы, или как там ферменты по расщеплению алкоголя… У русских с этим всё намного проще!
С другой стороны — в отличие от местных я хотя бы понимал, как закусывать.
На всякий случай переспросил:
— Что, это и есть испытание?
— Ага! Пиво! — прогремел Серёжа-яогай и снова стукнул кулаком по барной стойке.
Ну, пиво, скажем, я ещё выпью, а если вовремя закусывать — может, и нормально перенесу.
— Пиво? Хм… Ну ладно. Переварти, мне, пожалуйста, лагера какого-нибудь, светлого…
— Нет! Тёмного! Стаут, самый дорогой!
Он же, зараза, ещё и разбирается! Научился, поди, во время поездки на историческую родину своего сапога?
Переварти, уже к тому времени несколько успокоившаяся — видала и более буйных — вернулась за барную стойку и вопросительно мне кивнула.
— Давай стаут, — мрачно кивнул я.
А в голове тут же возник светлоликий образ Сян — в строгом таком костюме, сказавшей нравоучительно: «чрезмерное употребления алкоголя вредит вашему ци!»
Ну, кружечку я выпил. Чёрт, да мне даже понравилось! После всех тех дистиллированных водичек, морсиков, фрешей, чаёв для похудания и тому подобного.
— Вторую! — скомандовал Серёжа.
— Давай хоть закуски вам принесу, господин чёрт? — предложила Переварти.
— Не-е! Нахрен! Закусон — для лохов! — ответил он по-русски. — И курева дайте!
С этими словами достал из кармана пуховика промокшую, мятую упаковку «Беломорканала», бросив на пол. Судя по всему, с повышением дозы алкоголя происходило кратковременное вавилонское смешение языков. Я вынужден был перевести:
— Охотничий Пёс сообщает вам, что лишь невежда станет заедать божественный напиток. И просит принести курительные принадлежности.
Тям, смекнувший, что плохой мир лучше хорошей войны, тут же протянул сигарету и зажигалку.
— А тебе-то принести? — спросила полушёпотом Переварти, пока тот закуривал.
— Ага! — также полушёпотом ответил я.
Через минуту она поставила на краешек стола шашлычки из креветок, я быстро сунул в рот и, разумеется, спалился
— Что-о?! Мухлюешь?! — прогремел Охотничий Пёс, с прищуром уставившись мне в морду и дыхнув пивным перегаром и куревом.
— Я толком не завтракал! — не дрогнув, соврал я.
Глаза вспыхнули красным.
— Врёшь! — гаркнул он, но после затянулся и вдруг кивнул. — Ладно! Сделаю поблажку, учитывая нашу разницу в строении организма! Дам тебе фору, как говорят людишки. Но только один раз! Сожри ещё одну порцию трупов этих мелких никчёмных беспозвоночных!
— Не, я хочу честно. Давай и ты. Чтобы уравнять шансы?
Яогай удовлетворённо кивнул.
— Не, я сегодня завтракал! — сказал он и достал из кармана обглоданные, скомканные хвост, хребет, потроха и голову какой-то крупной рыбины. Сдавил дополнительно и кинул в ведро. — Помню, солнце встало над горизонтом, а я плыл уже вторые сутки — думаю, пора бы и подкрепиться! Взял я и позвал рыбу, приплыла, сырая, поймал голыми руками и сожрал!
Пиво вскоре было допито. Разумеется, с двух кружек я не упал и не свалился, хотя мотало меня уже из стороны в сторону весьма изрядно.
Если бы это был конец испытания — я его, конечно же, вытерпел. Но вот только что-то мне подсказывало, что это не конец. Что впереди ещё несколько этапов.
Хоть бы один этап. Ну, максимум — два. Бог любит троицу, так? Вот, уже и поговорки старые стали вспоминаться…
— Ну что, спасибо этому дому — пойдём к другому, — кивнул яогай Серёжа, выудил из кармана куртки тысячную бумажку и кинул на стол. — Чаевые, как полагается! Теперь нам пора!