Ну, я тоже протрезвел.

— Ты… знал моего деда?

— И об этом ты нас не спрашивай! Никого из нас.

Отрезок пути до площади мы шли молча. Ввалились в ресторан, где к нам тут же подскочил уже знакомый официант.

— О, господин Гун… Господина У и господина Би сейчас нет в здании, если у вас какие-то вопросы…

— Человека тут знают? — хмыкнул яогай.

— Это… мой ресторан! — сделал я широкий жест рукой, но затем, всё же, поправил сам себя. — С его хозяевами есть некоторые отношения.

— О чём… на каком языке вы говорите, господин Гун?! Русский? — испугался официант. — Я не говорить рюски!

«Переключение» речевых центров на китайский произошло с небольшой задержкой.

— Всё в порядке. Посади-ка нас в вип-зале. И принеси… барную карту. У меня тут небольшое состязание со старым… другом.

— Но… в вип-зале не положено людям не из ограниченного круга гостей. Да ещё и иностранцам.

— Посади нас быстро в вип-зал, мелкий пронырливый говнюк, — приказал низким басом яогай, сверкнув глазами.

— К… конечно, конечно.

Ну, мы уселись в зале. Помимо нас там сидела троица парней.

— Почему иностранец в этом зале? — услышал я недовольный ропот.

Второй обернулся — и я его узнал.

— Гляди-ка, — сказал он, обернувшись. — Так это же Великолепный Чан. Тот самый, который наехал на меня в больнице пару недель назад.

— Он тогда из-за девок своих только нас победил, — услышал я голос второго, его я не помнил, но наверняка он был один из тех же, из больницы. — Что, может, отомстим?

— Да пошел он… — сказал второй. — Уж больно тот белeсый крупный.

А третий согласился.

— Давай.

Ха!! Они втроем? Против нас двоих? Серьeзно? Да Серeжа их размотает с одного удара. Был ещe более простой вариант — дипломатия, воззвать к авторитету через товарищей Ванов. Но официант пока ушeл, а алкоголь решил всe за меня, можно сказать, одобрительно похлопал по плечу, мол, давай, жги. Я поднялся и подошел к их столику:

— Что, решили ко мне лезть? Нас двое, парни. А вас трое. Но наше двое как…

— Нет! — вдруг рявкнул Серeжа. — Ты один, Чан. Я не буду бить этих людей.

Парни довольно ухмыльнулись и втроем встали из-за стола.

Мда уж. Такой подлянки от своего собутыльника я не ожидал — и от своих промилле в крови. А ведь Сян предупреждала!

Негодованию моему не было предела.

— Серeжа, твою налево! Это как называется? Это предательство!

— Тебе не понять! — рявкнул в ответ яогай. — Есть правила. Я в день испытания не собираюсь убивать людей. Это будет плохим знаком.

— Так зачем убивать? Так, слегка поколотим?

Серeжа покачал головой.

— Это так не работает. Я себя не контролирую, когда пьян. Эти несчастные умрут, как только я ввяжусь в схватку.

На миг задиры опешили, но очень скоро один из них скомандовал:

— Да что вы его боитесь! Он же лыка не вяжет! И этот здоровяк тоже!

Драка началась очень быстро. Удары посыпались с двух сторон, и, конечно, первые из них я пропустил.

Прямо в морду и в плечо.

Стало больно, очень больно. От этой боли я достаточно неплохо протрезвел. Что ж, наш стол перевернулся в воздухе, припечатав по мордам сразу двоих. Третий оттащил упавших в сторону, сам резво перепрыгнул через стол, схватил барную табуретку, намереваясь использовать ее как дубинку.

— А это по правилам? — спросил я. — Я думал, что мы чисто на кулачках разбираемся, по-мужски.

— Правила здесь… устанавливаю я! — проорал третий.ё

— Хм! — недовольно хмыкнул мой яогай, сверкнув алыми глазами.

И тут же спорная табуретка рассыпалась в труху. Пока противник осознавал произошедшее — получил от меня в челюсть и временно вышел из боя.

Упавшие тем временем оклемались, ощупали ушибы, стерли кровь из-под разбитых носов.

— На кулаках, говоришь? Ладно, сейчас будет тебе на кулаках, — сказал один из них.

Он засучил рукава рубахи, нахмурился, пошел в мою сторону — а на меня что-то накатило. Вспомнились бои без правил, которые крутили по зомбоящику, когда был мелким. Реального толку от тамошних приемов — никаких, но я решил выпендриться. В последний момент, когда он был совсем рядом, я запрыгнул на стул, оттуда — на шаткий столик, чудом удержавшись на ногах. А затем подпрыонул и рухнул на опешевшего парня, выставив вперед локоть.

Вязкость ци, конечно, я не учел — полет моего локтя с двухметровой высоты вышел не таким уж стремительным.