Все повернулись в мою сторону и расступились, давая мне полный доступ к уже практически не падающему признаков жизни аристократу.

Поняв, что отвертеться не получится, я выматерился, но исключительно про себя и прошёл решительным шагом к пострадавшему, сделав вид, что именно это хотел сделать несколько секунд назад. Быстро опустился на колени перед светлостью и начал беглый осмотр, надеясь, что мой внутренний голос и память Дениски меня не подведут.

Отёк шеи был плотным, при надавливании не оставалось ямочек, вены на шее вздулись, а моя демоническая сила сигнализировала, что если я не пошевелюсь, то душа клиента отправится по назначению. А ещё что-то в районе задницы настойчиво советовало мне шевелиться, потому что если он сейчас умрёт, то неделей губы я точно не отделаюсь, потому что даже не начал ничего делать.

Неожиданно я поймал себя на мысли, что мне известно не только то, что это такое, но и то, как лечить подобное состояние. Уж неотложную помощь в курсантов, похоже, вдалбливали тараном.

— Аптечка есть? — спросил я у официантки, стараясь перекричать причитающую женщину, сидевшую за два столика от этого.

— Да, — она бросилась куда-то, а я осмотрелся по сторонам. Решив перестраховаться, если в местной аптечке не будет необходимых препаратов, я схватил огромный нож для жаркого.

— Что вы делаете? — напряжённо посмотрел на меня адъютант, переводя взгляд на пока ещё чистый нож.

— Хочу перестраховаться и ищу альтернативные варианты для помощи. А ещё хочу, чтобы он выжил. А вы? — я прямо посмотрел на мужчину.

— Как вы можете спрашивать? — адъютант сверкнул глазами.

— Тогда не мешайте. Но если понадобится ваша помощь, вы будете выполнять всё, что я скажу.

— Ваше сиятельство, держите, — предо мной появилась та самая официантка, которая протянула мне вполне профессиональный чемодан для оказания первой помощи.

— Так, сначала пару укольчиков, — пробормотал я, роясь в аптечке.

Гормоны, антигистаминные и эпинефрин нашлись быстро. Можно было обойтись только одним эпинефрином, но в данном случае я решил действовать наверняка. Адъютант помог стащить мундир и закатать рукав рубашки, давая мне доступ к вене.

А вот то, что уколы Денис ставить не слишком умел, меня немного разочаровало. Наверное, рассчитывал на медсестёр. Мне повезло, лежавший передо мной мужчина явно заботился о своей фигуре, и вены были отчётливо видны. Они даже из-за падающего давления не сильно спались. Так что получилось всё прекрасно. А ещё я понял, что два раза совершить этот подвиг не смогу, поэтому нашёл внутривенный катетер и поставил его, прикрепив к руке пластырем.

Несмотря на введённые препараты, эффекта никакого от них не было. Я повторил введение эпинефрина, благодаря себя за прозорливость, заставившую меня поставить катетер. А затем начал быстро расстёгивать рубашку, обнажая шею. Всё же за нож я первым делом не просто так схватился. Нужно больше доверять своему демоническому чутью в подобных вопросах. Нащупав коническую связку, я схватил со стола рюмку, понюхал и плеснул на обнажённую шею и на тот самый огромный нож.

— Что вы делаете? — громко спросил адъютант, хватая меня за руку и останавливая в тот момент, когда я уже наметился сделать разрез.

— Пытаюсь дать ему возможность дышать, — процедил я. — А вы как думаете, что я делаю? Решил воспользоваться случаем, чтобы перерезать глотку вашему шефу?

— Я не об этом, — тряхнул он головой. — В аптечке есть для этого все необходимые инструменты, не обязательно это делать подручными средствами.

Я хмуро покосился на мужчину и начал вновь рыться в аптечке, досадуя на себя, что сам об этом даже не подумал.

Канюлю для коникотомии и скальпель я увидел сразу. Посмотрев на зажатый в руке нож, я очень аккуратно положил его на пол, а официантка тут же наклонилась и забрала его. Спирт на вату, протереть шею, и сделать разрез между щитовидным и перстневидным хрящами. Канюлю в дырку, и вытереть пот.

Воздух со свистом начал входить в трахею, наполняя лёгкие, и светлость перестал метаться. Его лицо также быстро начало приобретать практически естественный оттенок, губы только слегка отливали синюшным цветом, а укольчики, наконец-то, начали работать, потому что этот самый плотный отёк начал постепенно сходить. Звуки вернулись неожиданно. Оказывается, вокруг меня толпились не только посетители вагона-ресторана, присутствующие во время этого инцидента, но и набежали откуда-то другие зеваки. Между тем поезд начал сбавлять ход.

— На станции его светлость уже готова принять бригада. Начальник поезда предупредил их, — отчеканила моя добровольная помощница, отгоняя любопытствующих подальше от нас, что было сделать крайне трудно, но девушка на удивление хорошо справлялась.

— Вот и отлично, — я снова вытер пот со лба и сел на диванчик. — И на что у него аллергия? — спросил я у адъютанта.

— Аллергия? — он наморщился. Сидя на полу, полковник аккуратно промокал кожу вокруг канюли ватой со спиртом. — У его светлости Павла Ивановича нет аллергии.