— Теперь есть, — отрезал я равнодушно. — И на вашем месте я бы сгрёб всё, что стоит сейчас на столе, чтобы в клинике проверить. А то как бы снова в такую ситуацию не попасть.

— Что с его светлостью, вы можете прямо сказать? — адъютант говорил раздражённо, но, тем не менее встал и подошёл к столу, попросту собрав скатерть в узел вместе со всеми стоящими на столе блюдами.

— А на что это было похоже? — я принялся тщательно вытирать руки салфеткой. — Это отёк Квинке, а он просто так не развивается, тем более так стремительно. Нужна причина. Мы сидим в ресторане, поэтому первое, что приходит на ум — он съел что-то не то. Вот и выясняйте, что же не то он съел.

— Простите, а вы не хотите, ещё как-то помочь его светлости? — Адъютант снова сел рядом с шефом, готовый в любое мгновение вскочить и броситься выполнять его поручение. Каким бы нелепым оно ни являлось.

— И что, по-вашему, я должен ещё сделать? — скрестив руки на груди, я сверлил его напряжённым взглядом. — Всё, что от меня зависело, я уже сделал. Да, я даже катетер в вену поставил. Нет, я, конечно, могу посидеть и подержать его светлость за ручку, рассказать сказку и спеть колыбельную, но, сомневаюсь, что ему это нужно.

— Но…

— Серёжа, оставь в покое молодого доктора. — Его светлость, прикрыл канюлю рукой и смог проговорить несколько слов. Быстро в себя пришёл. Молодец. Я, конечно, молодец. Себя не похвалишь, никто не похвалит. — Помоги мне сесть.

— Я не уверен…

— Выполняй, — приказал мой невольный пациент. Когда его тело приняло полусидячее положение, он повернулся ко мне. — Спасибо. Вы спасли мне жизнь. Как ваше имя?

— Денис Викторович Давыдов, — неохотно ответил я.

Он хотел что-то ещё сказать, но, пока собирался с силами, поезд остановился, и в вагон ворвались санитары, которыми командовал невысокий, кругленький врач.

— Так, что тут у нас? — он сразу же определил, кому необходима помощь, и склонился над теперь уже своим пациентом. — Ангионевротический отёк, коникотомия, что вводили? — он повернулся ко мне.

— Стандартно: эпинефрин, гормоны и антигистаминные, — ответил я, мечтая, чтобы они уже убрались, и я смог нормально пожрать.

— Хорошо, — врач кивнул, его светлость сноровисто уложили на носилки, он даже крякнуть не успел, и унеслись из вагона. Чуть позади бежал адъютант, тащивший скатерть с едой для исследования.

Вслед за ними вагон-ресторан покинули все посетители. Прошло меньше минуты, как я остался наедине с официанткой.

— Как хорошо, что всё так закончилось. Это просто здорово, что вы врачом оказались. Я даже не увидела знака врачебного Кодекса сначала, пока он светиться не начал, — она плюнула на субординацию и присела на соседний диванчик. А у меня сейчас на первых местах стояли две задачи: пожрать и тщательно изучить этот проклятый Кодекс, чтобы он меня больше так не подставлял. Или, чтобы для меня такие подставы не были неожиданностью. — Понятия не имею, что бы мы все делали, если бы его светлость… — Она не договорила и закрыла лицо руками.

— И кого же я всё-таки спас? — спросил девушку, вставая и бросая окровавленную салфетку, которой руки вытирал, на стол.

— Как, вы не узнали Великого князя Павла Ивановича? — девчонка уставилась на меня так, словно я перед ней в истинном обличии появился.

— У него лицо отекло, а до отёка я его не видел. Да и некогда было рассматривать. Сами же видели, ситуация была неотложная, — выкрутился я, потому что Давыдов действительно не мог не узнать члена императорской фамилии. — А почему он вот так, в вагоне-ресторане с одним адъютантом в сопровождении?

— В том, что младший брат императора Александра путешествует простым поездом, нет ничего удивительного, он всегда так делает. — Девушка встала. — Мы закрываемся на уборку. А на кухне сейчас особисты проверяют еду и поваров, сами понимаете.

— Но, я же ещё не пообедал, — и живот поддержал моё возмущение громким урчанием.

— Простите, но я ничем вам не могу помочь, — девушка развела руками.

— И во втором вагоне-ресторане мне тоже ничем помочь не смогут? — спросил я, с надеждой глядя на официантку.

— Разумеется. Кухня-то у нас одна.

Я вскочил на ноги. На перронах всегда сидят бабки с пирогами, и я, возможно, успею… Не успел, потому что в этот момент поезд дёрнулся и тронулся, постепенно наращивая скорость.

Захотелось пару раз стукнуться башкой о стену, чтобы мозги на место встали. Что же мне де… Кот! Я встрепенулся. Точно, кот! Этому проклятому коту не так давно утащили огромный свёрток разных вкусностей. И если я потороплюсь, то вполне успею отобрать у него хотя бы половину.