Господин повесил трубку, дал отбой. Постоял, молча глядя в стену немигающим безжизненным взглядом, вдруг улыбнулся и на грани слышимости прошептал сам себе:

— Интересно. И как же это тебе удалось выкрутиться и уцелеть? Это будет очень интересная охота…

Председатель земской управы господин Василенко всё-таки решил не упускать свой шанс прокатиться над городом в самолёте. И правильно сделал! Подобное выпадает далеко не каждому и теперь не только председатель, но и вся его семья будет вспоминать этот день. А ещё можно будет прихвастнуть при случае перед знакомыми, и это не шутка.

Приземлился, зарулил и высадил пассажира. Выслушал восторженные благодарности, от дальнейшего общения вежливо отказался, сославшись на занятость, да и приступил к заправке бака. На сегодня всё. Завтра мы улетаем в столицу! Паньшин тут же побежал дозваниваться до организаторов перелёта и радовать их этой благой вестью. А я снова столкнулся с Лапушкиным:

— Опять вы? Здесь что, кроме вас больше некому в карауле стоять?

— Так мой же участок, мне и отдуваться, ваша светлость, — вытянулся полицейский.

— Да не тянитесь, не на плацу, — отмахнулся, уложил куртку на сиденье, оглянулся на полицейского. — И откуда только про светлость узнали?

— Так сразу же и сообщили, — продолжал тянуться Лапушкин.

— Ладно, твоё дело. Слышал, что в Пскове с самолётом сделали?

— А как же! Говорят, всех проспавших в наказание перевели куда-то из города. Так что мы точно спать не станем! И юнкера ещё будут ночью дежурить, так что никого к вашему самолёту не подпустим!

— Смотри, — погрозил пальцем. — Приду ночью и проверю.

— Обижаете, ваша светлость, — нарочито театрально расстроился полицейский.

— Ладно, ладно, я пошутил. Вот тебе рубль за хлопоты, но смотри мне! — принял его игру и погрозил Лапушкину пальцем. Закрыл двери, осмотрел самолёт снаружи, вспомнил о колодках. Пришлось снова лезть в багажный отсек со своей стороны, доставать и устанавливать их под колёса. Порядок есть порядок.

— А вы надолго у нас? — полицейский с достоинством принял вознаграждение. Откинул полу сюртука и из бокового кармана шаровар вытащил тоненький кошелёк. Щёлкнул металлическими застёжками, открыл и аккуратно положил внутрь рубль.

— Надеюсь, что завтра улечу, — закрыл дверь и с интересом проследил за всеми манипуляциями полицейского. — А что?

— Хлопот очень много, — доверительно признался Лапушкин. И тут же спохватился, попытался оправдаться. — Это не к тому, что… В общем, я тут… Служба такая…

И развёл руками, как бы извиняясь и за косноязычие, и за свой болтливый язык одновременно.

— Бди! — приказал, посмотрел строго и пошёл прочь.

Как раз и Паньшин к этому моменту вернулся. Первым делом спросил:

— К которому часу нужно быть у самолёта?

— К десяти утра, — ответил. — Раньше нас вряд ли отпустят. Завтрак, то, сё.

— Тогда я с вами прощаюсь до завтра, — откланялся Александр Карлович и в нетерпении оглянулся на дожидавшуюся его лёгкую коляску. — Вас подвезти не предлагаю, сами понимаете…

Понимаю, что тут непонятного. Дамскую шляпку над верхом экипажа первым делом заметил.

— Понимаю. А вы зря времени не теряете, да?

— Как оказалось, и меня накрыла краешком сень вашей славы, Николай Дмитриевич, — отшутился юрист. — Грех будет не воспользоваться шансом и упустить такой момент. А сейчас разрешите откланяться, заставлять даму ждать считается дурным тоном.

— Удачи, — махнул ему рукой на прощанье.

Как оказалось, не одного Паньшина поджидала коляска. За мной Валевачев своего адъютанта прислал.

— Николай Дмитриевич, прошу вас, — Александр Фёдорович встретил меня сразу же за оцеплением. И сделал это на удивление вовремя, так как сил отвечать на вопросы любопытных граждан у меня уже не оставалось. Чтобы никого не обижать, отделался несколькими общими фразами, сослался на усталость, а тут и спаситель появился.

Большинство этих любопытных представляли мальчишки и сверстники, остальные просто молча глазели, и теперь потихонечку расходились в разные стороны по своим делам. Ещё бы, на сегодня представление закончено.

— Александр Фёдорович? — привлёк внимание офицера. — Вы случайно не в курсе, получилось ли у нас что-то с фотографией?

— Случайно в курсе, улыбнулся адъютант. — Его превосходительство сам лично вам всё расскажет и покажет.

Дальше всю дорогу молчали. Я даже глаза прикрыл и откинулся на спинку сиденья, потому что устал до чёртиков. Александр Фёдорович не мешал моему короткому отдыху.

— Просыпайтесь, Николай Дмитриевич, приехали, — проговорил адъютант, когда коляска остановилась.