— Сначала пришла девушка. Потом он — следовал за ней футах в трехстах. Будто следил за ней. Но, когда зажегся свет в холмах и послышалась музыка сидов, он окликнул ее и отдал ружье… Я лишь хотел поговорить с ней, Руари…

Я наконец заметил пробитое пулей плечо и услышал, как щелкнул взведенный курок. Распрямился, глядя на направленное на меня ружье.

— Привет, Джил.

— Я научилась стрелять, Руари, — сказала она. — Ходила на тренировки. Я не промахнусь, как мой отец. Бью прямо в яблочко!

— Я же дал тебе обещание. Твоего папаши больше нет. Можешь уезжать куда угодно!

— И ты оставишь меня в покое? Нет! Твое обещание ничего не стоит. Ничего не стоит! Не лги мне сейчас! Ты же не лгал раньше. Так скажи и сейчас правду!

Я стоял и смотрел на нее. Усталость, вина, разочарование в предавшей меня смешались в странный коктейль.

— Зато ты лгала… Я убью тебя, Джил, — негромко сказал я, понимая, что только что сам подписал себе приговор. — Найду и убью. Ты предала меня. Нет ничего хуже, чем предавать того, кто доверяет тебе, кто любит тебя, кто не может любить никого кроме тебя. Это как проклятие.

— Проклятие? О нет. Просто ты не человек! И твоя звериная природа сильнее, ты не умеешь прощать. И не хочешь!

— Для начала ты даже не просила простить тебя! — прорычал я, начиная злиться. — Но, даже если б я и хотел, то не смог бы. Да такое и не прощают!

Все прежние чувства, которые я испытывал к Джил, вдруг обернулись ненавистью. Я смотрел на нее, и мне казалось, что передо мной стоит человек, которого я не знаю. Не было знакомого запаха, от которого раньше все сжималось внутри, который рождал в душе страсть и нежность. А еще она нисколько не сомневалась в своей правоте, не чувствовала вину даже за то, что подстрелила ни в чем не повинного Грэга. Она на миг поджала губы, прищурив глаза.

— Мне жаль, но я хочу жить, — Джил нажала на курок.

Боль взорвала сердце. Я с воплем упал на траву, задыхаясь и теряя сознание.

— Руари! — услышал я словно через воду, залившую мне уши. — Руари!

Меня хлестали по щекам, но я после короткого проблеска сознания опять падал во тьму, не видя перед собой ничего и не в силах сделать вдох, словно тонул в чернильном омуте. Меня сильно ударили в грудную клетку, туда, где замерло сердце. А потом на лицо выплеснули что-то теплое. Встряхнули. Я судорожно вздохнул и сел. Через мгновение увидел перед собой физиономию Фалви, продолжающего трясти меня.

— Да что с тобой?! — кричал сержант.

Я провел ладонью по лицу и с изумлением уставился на окровавленную ладонь. Кровь была овечьей.

— Что вы сделали, Финн? — спросил я едва слышно.

Он промолчал, но я уже и сам увидел. Джил лежала в семи футах от меня. Неподвижный взгляд был направлен в небо, а на лице застыла улыбка, успевшая только слегка искривиться от боли.

— Когда ты упал, я решил, что она успела выстрелить вместе со мной! И что вы оба мертвы!

Сержант выпустил меня. Его трясло. Я подобрался к Джил, распахнул пропитанную кровью куртку и обернулся к полицейскому.

— Из-за меня вы застрелили человека?

— Да, черт тебя побери! Я кричал вам. Кричал ей, чтобы она остановилась, но я был слишком далеко…

— Великая Луна! Король Мидир…

Фалви тоже вспомнил, как повелитель сидов интересовался, заряжено ли у него оружие, желал, чтобы у него не дрогнули руки. Теперь же сержанта колотило так, словно он час пробыл на диком морозе. Трясущимися руками Фалви достал мобильник, вызвал для Грэга скорую.

Я подобрал валявшуюся на траве кружку, зашел на бойню, зачерпнул крови в посудине под овцой, сделал несколько глотков, чтобы хоть немного восстановить силы, вышел вон и побрел прочь по мокрой траве после успевшего закончиться дождя. Физическая боль ушла, но другая накрывала так, что темнело в глазах. Я пытался глубоко вдохнуть и не мог, как и кричать. От боли, от злости, от своей беспомощности и неспособности что-либо изменить.

— Руари! — за мной бежал Фалви. — Руари, мы должны поговорить! Ты куда опять ушел?

— Я вам ничего не должен! — огрызнулся я, на миг обернувшись. — Считаете, что спасли меня? Нет! Вы снова заставили меня пережить смерть!

— Ты шутишь? Она бы застрелила тебя!

— Да пошли вы!

— Руари! — Фалви на несколько секунд приотстал, озадаченный. — Да объясни же!

— Вы уже однажды убивали мою подругу. Сегодня вы сделали это еще раз, — я резко обернулся к нему.

— Какую подругу? О чем ты?

— Семь лет назад вы назвали меня тринадцатым счастливчиком, мистер Охотник…

Фалви остановился пораженный, и я понял, что он вспомнил.

— Святой Патрик! Так это был ты, Руари?

— Я знал ее всего один день. Но ведь у нас все не так, как у людей. А сейчас… Да, Джил хотела меня убить, но… Проклятье! Наша природа такова, что я ощутил ту же боль, что она, почти сам умер!

Я развернулся и пошел прочь. В лицо снова ударили капли дождя.

— Руари, но я не убивал никого из них! Никого из семьи О’Лири!