— У меня нет оснований больше верить людям, — произнес я. — Придет некромант.

О’Шэннон только пожал плечами.

— Так что же тут делает министр? Он действительно считает, что спасет человечество? Мне он всегда казался разумным человеком, несмотря на все свои «достижения» в охоте за волшебным народом. Но вы с Мидиром все же заморочили ему голову. А еще, Руари, ты мне не рассказал, откуда узнал о том, как уничтожить некроманта, и как нашел волшебные холмы.

— Не сейчас, это долгая история.

Маг кивнул, огляделся вокруг.

— Ты прав, пора уже.

Я зашел за сержантом и министром. Хлопнул Грэга по плечу. Он кивнул и полез на крышу. Мы оставляли пастуха в его маленькой бойне с хлипкими стенами, но за тройным магическим кругом, защищавшим от некроманта. Грэг уселся на заросшей травой крыше с биноклем, прибором ночного видения и ультразвуковым свистком. Я с ним условился, что, когда заявится некромант, он подаст сигнал. Я махнул ему рукой, и мы ушли в сторону соседнего холма. Около открытого портала стоял Мидир, смотрел на ясное небо и водил в воздухе пальцем, словно выискивал знакомые созвездия. В нескольких футах от него Брессалан укладывал хворост в будущий костер, кивнул мне.

Из холма вышло несколько сидов, расселись на маленьких принесенных с собой скамеечках, достали инструменты, и стали тихо перебирать струны арф. Со стороны могло показаться, что тут готовятся к концерту и музыканты начали последнюю репетицию. Я подошел к Мидиру, прислонился спиной к крутому, заросшему вереском склону.

— Не беспокойся, Руари Конмэл, — произнес король сидов. — Сюда придет тот, чье настоящее имя тебе известно, а не та, что разбила тебе сердце. Хотя… Финн Фалви, а твое оружие заряжено? — неожиданно выкрикнул он.

Сержант, который о чем-то разговаривал с министром, вздрогнул. С недоумением поглядел на нас обоих, но револьвер достал и проверил, после чего кивнул Мидиру.

— Вот и хорошо, — сказал тихо, словно самому себе, король сидов. — Да не дрогнет твоя рука.

— Вы от меня тоже собрались избавиться, Ваше Величество? — поинтересовался я.

— Не надо меня оскорблять, Руари Конмэл!

— Я и не думал…

— Думал. «Вы от меня тоже собрались избавиться, мистер Всезнайка?» Ты ведь это подумал, но сказал другое!

— Вы и мысли уже читаете?

— Нет-нет, только по твоему лицу, — палец Мидира сместился с созвездий, вычертил овал напротив мой физиономии, а король сидов улыбнулся и примирительно, с неожиданной грустью добавил: — Да, я знаю, что это будет очень больно, Руари Конмэл.

— Великая Луна! Не напоминайте мне о том, что я должен сделать!

Я пошел прочь, но едва сделал два шага, как уши неприятно резанул ультразвуковой свисток.

— Да какого черта?! — выругался я громко. — Какого черта?!

— Это сигнал Грэга и это не некромант? — сказал О’Шэннон, догадавшись.

Скрипнув зубами с досады, что план посыпался, как трухлявое дерево, и ничего не ответив, я спешно направился в сторону бойни Грэга. Но через минуту уши ощутили еще один сигнал. Я встал как вкопанный, глядя во тьму, туда, где в полумиле от нас едва виднелся слабый огонек свечи. Развернулся и бросился обратно.

— Мидир! Он здесь!

О’Шэннон и О’Келли поспешили по тайной тропе подняться на холм и укрыться там. Король сидов хлопнул в ладоши.

— Я исполняю свою часть сделки, Джек Кейн, — сказал он министру. — Я отпускаю смертных.

Вверх взметнулось пламя разгоревшегося костра, заиграли сиды-музыканты. Вспыхивали один за другим воткнутые в землю по кругу факелы. Туман, скользнувший с вершины холма, раскинулся серебристым сияющим пологом. Из портала послышались пение и смех. Оттуда выходили и выходили люди. Молодые мужчины и женщины, подростки и дети… А впереди всех шла четырехлетняя девочка в шелковом, как у маленькой принцессы, светло-зеленом платье. У министра, когда он узнал ее, вырвался стон, как будто он умирал.

— Не может быть! — прошептал он. — Этого не может быть!

Девочка вдруг остановилась, словно узнала кого-то, потом на ее нежном лице расцвела искренняя радостная улыбка и она бросилась к нам. Министр уже протягивал руки ей навстречу, но она подлетела ко мне и обняла.

— Руари! Я так рада тебя видеть!

— Мелисса, — я опустился на одно колено перед ней, закрывая глаза и зарываясь лицом в ее волосы, пахнувшие медом и почему-то корицей. Там, среди золотистых локонов, спряталась прядка, в которую были вплетены белокурые волосы.