— Значит, буду копить силы, — пробормотал я себе под нос и уселся у стены.

Стражники, которые кормили остальных заключённых, прошли мимо нашей камеры только через пятнадцать с небольшим минут. Это значит, что либо камеры владеющих духом находятся далеко, либо стражники где-то задержались.

Ещё через несколько часов вынужденного безделья, к нам в камеру закинули новенького. Шустрый парень, старше меня на пару лет. Худой, подвижный, дёрганый. Он словно не мог находиться на одном месте.

— Ты Ян, да? — спросил меня он, стоило стражникам уйти.

— Допустим. А что?

— Макса знаешь?

— Говори.

— Он договорился с Большим. Сказал, что ты в курсе. У тебя времени до завтрашней ночи. Всё понял?

— Нет, — честно признался я. — Вообще почти ничего. Что ещё за Большой? И на счёт ночи… выходит, всего два дня? Даже меньше…

— Большой — глава нашей банды. Часть наших схватили и решили обвинить их в том, что они, якобы, шпионы чужого князя!

— Ты сам то, кто будешь?

— Я? Зови просто Шустрик. Все так зовут. А этот тоже с тобой?

— А? Нет, — я покачал головой, поняв, что мой новый знакомый говорит про мужичка.

— Слышишь, деревня, уши заткни и не слушай, о чём люди разговаривают. Понял? А иначе без ушей и останешься.

— Я всё понял, — мелко закивал запуганный мужичок. — А вы разве о чём-то говорили? Я не слышал.

— Умный… — протянул Шустрик. — Тебе же лучше.

— Отмычки есть какие-нибудь?

— Есть, — довольно улыбнулся он, — но тут замок хитрый. Так просто не откроешь.

Давай, — я протянул руку.

Шустрик хмыкнул, поднял ногу, провернул пятку вбок и достал из тайного углубления в ботинке пару железных пластинок и толстую иглу.

Я критически осмотрел иглу и попробовал её согнуть. Она гнулась, но была крепкой. Самое то.

— Попробуешь? — Шустрик снисходительно фыркнул, забрал у меня иглу и принялся обнюхивать замок.

Он возился с ним больше часа, но в итоге был вынужден сдаться.

— Не, не пролезть, у меня руки так не гнутся, — недовольно произнёс он. — Проклятье! И что делать? У нас всего полтора дня!

— Давай, я потом попробую.

— Ты? — фыркнул он. — Если я не справился, то думаешь у тебя получится?

— Вот ночью и посмотрим. Давай.

— А в-вы что, хотите сбежать? — робко поинтересовался мужичок. — А может не надо? Всё равно скоро отпустят.

— Сиди молча и не вздумай пискнуть страже, — бросил ему Шустрик, сделав шаг в сторону мужичка.

— Да понял я, понял! — тот поднял руки в защитном жесте. — И зачем я только напился, — уже тише, пробормотал он себе под нос.

До самой ночи я сидел недалеко от решётки и внимательно следил за перемещениями наших тюремщиков, пытаясь высчитать время патрулей, состав групп стражников и оценивая их снаряжение и внешний вид.

У троих я заметил наличие зачатков духа, но они были настолько слабыми, что Инь посоветовал мне не обращать на них внимания. Мол они даже покров сделать не сумеют, что говорить о большем.

Несколько раз мимо нас туда и обратно проводили других заключённых. Дважды я заметил повышенное внимание Шустрика к мрачным типам, откровенно бандитской наружности.

Козлобородого привели уже под вечер. Выглядел он побитым, один глаз заплыл, сам он еле переставлял ноги.

Ввалившись в камеру, он со стоном упал на ближайшую кучу соломы.

— И вот ты хочешь сказать, что этот сопляк сломал тебе пальцы на руках? — засмеялся один из охранников, глядя на мою сжавшуюся фигуру. — Надо было тебе ещё плетей всыпать!

Козлобородый ничего не ответил, продолжив тихонько постанывать.

Стражники ушли, предварительно ещё раз окинув нашу камеру взглядом и предупредив нас, чтобы мы не смели трогать чашу с водой.

— Это ты подкинул мне шило! — злобно прошипел он.

— Не подкинул, а вернул владельцу, — со смешком поправил я. — Как рука? Болит?

— Да пошёл ты! — буркнул он и отвернулся.

— Козлик, я уже вроде предупреждал тебя, но сделаю это на всякий случай ещё один раз. Не пытайся мне досадить, не мешай и будешь жить. В противном случае — умрёшь.

После моих слов в камере, на несколько минут, воцарилась тишина, которую нарушил Шустрик.

— Ну ты и нагнал жути! Я аж поверил.