— В поиске бесхозной техники?

— Ага. Или в вывозе ее к кордонам потом.

— Я подумаю.

— Чем вообще сам занимался? — полюбопытствовал Олег.

Запираться я не стал — Рассказал, что ходят слухи, будто всех искателей планируют загнать в какое-нибудь общество типа Дружины и контролировать. Рассказал почти обо всем, что со мной произошло за последние дни — от ночевки на чердаках, до ТЦ «Славянский», и даже про зачистку рассказал. Про то, как людей выгоняли из квартир, про выброшенную игрушку. Меня во время рассказа обуяла злость, и я чередовал рассказ с матами.

Леха невозмутимо курил, а когда я закончил, поинтересовался:

— И что в этом плохого?

— В том, что людей выгоняют из квартир? — ядовито процедил я. — Или в том, что им не разрешают брать больше сумки на человека, и детскую игрушку кидают в грязь? А может, в обмане, мол, «вы сюда еще вернетесь»?!

Леху мои эмоции никак не тронули. Мужчина выпустил дым, потом затянулся еще раз, и заговорил:

— Ну да, во всем этом. Просто ты в своем максимализме только окончившего школу ребенка считаешь это плохим по умолчанию. Без обид, Артур. Попробуй посмотреть на ситуацию объективно. Государству не нужны потери. Государству нужны люди, а здесь, в Красноярске, осталось несколько сотен тысяч человек, обычных, без суперсил, опыта боев и обликов. У каждого из них головы в петле, понимаешь? У каждого. Здесь уже хозяйничают мародеры, по улицам бегают зомби и твари. Люди еще сидят по домам, но у них заканчиваются продукты, памперсы, лекарства, за которыми нужно идти и вырывать их зубами у таких же несчастных. Никто сюда машины с продуктами больше не пустит, никто не возобновит работу магазинов. Если оставить все, как есть, начнется ад. Бросили игрушку в грязь? Ребенок рыдал, наверное, сопли размазывал? Да и хрен бы с ним, с этим ребенком, Арчи! Папа с мамой купят новую игрушку, если уедут туда, за кордоны, и выживут, а здесь они не выживут точно, уж будь уверен. Повзрослей! Попробуй смотреть на мир откуда-нибудь повыше эмоций. Не все, что выглядит плохим, является плохим.

Я отвернулся. Хотелось спорить, но я не находил весомых аргументов, а те, что находились, звучали по-детски. «Нужно было организовать переезд лучше» — так для такого нет тренировок, и так переселение

— Читал Достоевского? «Счастье всего мира не стоит одной слезы на щеке невинного ребёнка». Не знаю, какими высшими материями жил этот старик, но если бы слезы детей спасали бы горожан от нападений Кошмаров, я бы в числе первых розги взял, наверное. Выбивать слезы из детей. И Олега бы рядом заставил встать.

Я молчал. Хотелось обсудить, какие же военные плохие, какие плохие власти, как все плохо, чтобы меня поняли и поддержали. В общем, выплеснуть негатив. Но Леха был прав, мной владели эмоции.

— Ты вот упустил главную тему, — продолжал хозяин мастерской. — Этот солдат рискует жизнью, выкуривая обывателей из домов, где жили, может, еще их деды. Да, такой у него приказ. Но за его храбрость и за риск солдату можно простить и выброшенную игрушку, и даже удары по почкам особо скандальным личностям. Почки отболят, а распоротое клыками горло — нет. А по поводу вербовки искателей… Государству вокруг этого города нужна армия, причем из хороших бойцов. Искатели — хорошие бойцы. Однако некоторые пацаны, пуганные всякими слухами, местами заслуженными, про дедовщину, про то, что государство начнет давить на них через родственников, армию и все, что имеет отношение к военным, по умолчанию не любят. Типа, в «Дружину» идут одни бараны, а хорошие условия для искателей — сказки для лохов. То, что в интересах правительства при этом обеспечить лучших бойцов лучшими условиями проживания, лучшей зарплатой и всем прочим получше, чем остальных, этого вчерашние школьники не учитывают. Опять же, без обид. У тебя и Олега есть зуб на органы правопорядка, но тут у вас хоть есть личная история и причина для такого недовольства. Но я скажу то, что выбьется из ваших рамок. Над людьми в форме есть военная прокуратура, обычная прокуратура и другие инстанции.

— Только вот что-то эти инстанции больше чем за пять лет Косолапого не прижали, — пробормотал я.

— Конечно, — с готовностью кивнул Леха. — В семье не без уродов. В ментуру лезут и скользкие ребята, которые сперва смотрят, как все устроено, что можно и чего нельзя, обрастают связями с коллегами, а может — и с прокуратурой, носят начальнику и начальнику начальника коньячок в подарок на день рождения. А когда понимают, как все вертится, начинают потихоньку наглеть, прощупывать грани дозволенного. Я уверен, что таких, как твой Косолап…

— Косолапый.

— … огромное множество. Может, десятки тысяч по стране. Они пьют с бандитами, может, кто-то даже в людей с табельного стреляет. Но по большей части в ментовке служат обычные ребята, которые и телефон, забытый кем-то на подоконнике, прикарманят, и старушке, у которой кто-то в клумбу ссыт, помогут. Если бы эта организация не справлялась с большинством своих задач, было бы такое, как у нас сейчас в городе, но по всей стране. Причем без всяких иномирных тварей.

— Давай завершим на этом наш разговор, — помотал я головой. — Иначе мы договоримся, что даже свободных искателей можно будет убивать в интересах государства.

— Не думаю, что ты настолько опасен или значим, — без всякой улыбки сказал Леха. — Но если хочешь, на этом и закончим.

Я подумал, а потом решил все-таки получить совет от умного человека.

— Что бы ты сделал на моем месте? Только если бы хотел оставаться на свободе как можно дольше, без простого варианта отправиться к военным.

— В первую очередь организовал бы себе лёжки, убежища, обеспечил себе схроны с продуктами — квартир сотни тысяч. Только все сделал бы по-взрослому, с генераторами, обогревателями и хорошим запасом еды, с бронированными дверьми, желательно — несколькими, чтобы если тебя вычислили, не смогли достать или пристрелить за целую ночь. Либо делать упор на безопасность и незаметность, но это идет в разрез с генератором. Ничего кроме банковского хранилища на ум не идет. Что бы я еще сделал… подготовил и спрятал бы рядом с каждым схроном транспорт для отступления из города, если ситуация с Кошмарами станет хуже. Ты говорил про какого-то Крауна — вот с ним бы подружился. Конечно, Краун так или иначе будет кооперироваться с военными, и если он примкнет к ним, тебе можно будет поддерживать связь. А вот если создаст свою группу, можешь присоединиться. Может ли вообще искатель выживать вне группы? Или лучше иметь рядом проверенных людей, чтобы дежурить поочередно и не дрожать ночами за свое тело?

На твоем месте я прощупывал бы всех на тему сотрудничества, но на очень мягких условиях, Артур. Зачем тебе идти в кабалу, если вас всех вербуют и предлагают комфортабельные условия? Расти в силе, присматривайся к группам. Мир Кошмаров, насколько я слышал, относительно спокоен, сноходцы по большей части не доставляют друг другу проблем. Так что сосредоточься на развитии и на реальном мире. Схроны сделай, пригодятся точно, в группе ли ты будешь, или не в группе. Осваивай какое-нибудь ваше сонное колдунство. Изучи какой-нибудь воздушный щит, или еще что-нибудь, чтобы и от пуль помогало, и от когтей. Мародеров вот из города не выселят, как и бандитов всяких, а уж они будут вооружены и автоматами, и обликами вашими, уж поверь. Девчонку найди себе, если есть желание.