А этот лев, напротив, смелый, дерзкий, спонтанный и… неразумный. Дяденька определенно не Сяо Ту! Тогда почему он называет себя моим старшим братом?! Я не согласен! И вообще, как он посмел меня отшлепать?! Не прощу эту кошачью морду!

И откуда ему вообще известно, что мой свет хочет мне навредить и уничтожить? Лев, возможно, шаман или знаком с ней лично?

Арргх, вот что значит потерять одно и забыть другое! Нужно было сразу все выяснить, а теперь сиди и мучайся…

У меня язык не повернется эту особь трижды назвать старшим братом… поэтому придется проверить её намерения самому.

— Войдите. — Прозвучал властный и глубокий женский голос, который столь резко вырвал меня из размышлений, что я чуть не упал в обморок.

Мы вошли в приватное лобби и сердце забилось как ненормальное. Вот сейчас я её и увижу…

В груди зародился какой-то иррациональный, дикий страх. Я боялся взглянуть на неё, так как подсознательно чувствовал, что после этого уже не будет пути назад.

— Посмотри на меня. — Произнесла моя спасительница голосом, привычным повелевать… и я подчинился. Поднял глаза… и замер, забыв даже дышать.

За резным деревянным столом сидела величественная женщина, словно ожившая из древней легенды. Комната, в которой она находилась, казалась её естественным продолжением. Приятный свет, старинная мебель, запах чистого зимнего леса — всё это создавало атмосферу покоя и умиротворения.

Её белоснежные волосы струились мягкими волнами, обрамляя бледное лицо с тонкими, изящными чертами. Красные глаза, как два рубина, сияли загадочной глубиной.

На ней было надето ханьфу ярко-красного цвета, украшенное изысканными узорами, символизирующими огонь и феникса. Ткань нежно шелестела при малейшем движении, будто волны, несущиеся по тихому морю. Рукава богатого одеяния были широкими и длинными, скрывающими хрупкие запястья и тонкие пальцы, придавая её образу дополнительную утончённость и аристократическое величие.

Её поза была безупречна, каждая деталь — от наклона головы до положения кистей — говорила о внутренней силе и непреклонной воле. Величественная и неприступная, мастер секты воплощала собой всё, что мне так сильно нравится.

В этом грязном мире она олицетворяла собой единственный островок спокойствия — чистый, яркий, красивый, расслабляющий. Мне хотелось смотреть на неё как можно дольше, чтобы очистить свои глаза, легкие и душу.

Её пальцы, тонкие и бледные, крепко, но грациозно обхватывали изящную ручку чашки, наполненной… ничем не наполненной?.. Что?

Я недоуменно наклонил голову набок и пришёл в себя из-за неожиданного чувства диссонанса.

Почему мой свет делает вид, что пьёт воздух?.. Не понимаю.

Нет, это не самое важное. Белые волосы, красные глаза… Вау…

— Так вы правда яо? — Не заметил, как выпалил от шока и нервозности.

Но это же закономерный вопрос. У людей волосы только чёрные. Цветные могут быть только у яо или духовных животных… А так как тот… старый хрыч? назвал её яо, то я подумал…

Надеюсь, я её не обидел… я не хотел… Ничего не имею против яо. Как по мне, они привносят в этот мир даже меньше грязи, чем люди…

Просто… если она яо, то может превращаться в животное… Во что-то маленькое, белое и пушистое… С мокрым носиком и глазками-бусинками… Может она белый тигрёнок?..

Хотя нет… ей бы скорее подошло что-то более величественное, элегантное и возвышенное. Существо, что может летать высоко над облаками, снисходительно взирая на смертных и лишь изредка позволяя им полюбоваться своей яркой красотой. Да, думаю, она…

— Нет, а ты? — Снова отпила «чай» и тем самым вновь вырвала меня из бессмысленных рассуждений. Но правда, зачем она это делает?

Может, это какая-то новая разновидность чая? Он невидим? Или просто чего-то не знаю?

— Я тоже нет! — Я покраснел, нахмурился и отвернулся.

Так вот что она чувствовала, когда спросил её об этом… Ещё стыднее мне стало от того, что я почувствовал сожаление от того, что она не яо…

Не прошло и секунды, как мой взгляд вновь стал прикован к её фигуре. Мне хотелось смотреть на неё как можно дольше… вечно.

Она вопрошающе приподняла бровь, а мой мозг наконец подал признаки жизни.

Нужно как-то сгладить свою глупую ошибку. Не хочу, чтобы она из-за меня грустила.

Мой свет ясно дала понять, что ей нравится, когда я веду себя мило… Значит, если так сделаю, то она улыбнётся, верно?

— В-вы очень красивая. — Я по-настоящему смутился от сделанного мною комплимента. Наверное, потому что впервые сделал его искренне.

Она безумно красива, что душой, что телом. А как красиво улыбается…

Мастер секты даже согласилась придумать мне имя… Свое настоящее я уже давно забыл. После того как отец его дал мне, никто меня им не называл. В демоническом павильоне ко мне обращались лишь так: «сын», «молодой господин», «сын мастера павильона». А в Секте Медицины никто и подавно его не знал.