— Догоняй! — крикнула уже отбежавшая на десять метров Клава.

«Ни хрена, — подумала, срываясь с места, Катя. — Я заслужила быть первой!»

Разговор с Воронцовым состоялся в небольшой, спрятавшейся в зеленых кустах, открытой беседке недалеко от его усадьбы. От дорожки, по которой туда-сюда бегали полицейские, было достаточно далеко, но мы все равно установили изолирующее звуковое поле. Причём оба.

— Ну, здорова, — оскалился Воронцов, окидывая меня оценивающим взглядом.

— Здоровее видали, — отзеркалил я его лицо и достал рацию. — Начнём, пожалуй, с этого. Свят, вруби его сиятельству запись.

Что-то защёлкало, а потом послышался голос самого Воронцова.

— Как только полиция свалит, я проеду по его сраной деревеньке катком…

…

— … Именно!

Запись закончилась, и я выключил рацию.

— Извините за качество, поверьте, напрямую с диктофона ваш голос звучит гораздо лучше.

— Как ты это… — начал Воронцов, но, окинув меня взглядом, замолчал.

— Не переживайте, сейчас диктофона у меня с собой нет, и я рад, что вы не взяли свой. Так что мы можем говорить прямо. Если вы хотели спросить, как я получил эту запись, то это пока неважно. Давайте поговорим о делах ваших скорбных.

— Моих скорбных? — сжал кулаки Воронцов.

— Ну не моих же, — усмехнулся я. — Это не по моему дому сейчас бегают полицейские. Не мою правую руку обвиняют в терроризме на основании неопровержимых улик. Не я потерял почти весть автопарк техники. Не я в открытую признался в том, что мой клан ведёт безосновательные войны и убил много ни в чем не повинных слуг императора.

Про «много» и «неповинных» я лишь предположил, но для красного словца сойдёт.

— Плюс помехи действиям полиции и ликвидаторов, — продолжил я, с удовольствием наблюдая за тем, как в гневе краснеет собеседник. — Не я подсылал в соседнюю деревню человека с бомбами. Он, кстати, рассказал мне много интересного о вашем сотрудничестве. Ах да, ещё и хранение гранатомётов… Да не дёргайтесь, пока полиция про них не знает, и если мы договоримся, то не узнает и впредь. И запись эту я могу завтра на радио не ставить крутиться, а тихо спрятать.

— Это ты, гнида, всё подстроил? — скрипя зубами, обвёл рукой территорию усадьбы Воронцов.

— Нет, мудила, это ты со своим сраным помощником решил на меня напасть, хотя мы даже не знакомы, и ты мне за это заплатишь!

— Ты меня недооцениваешь, щенок! У меня большие связи.

— Я знаю. Но они не помогут. Тебя же уже даже Кирюша, брательник твой, предупреждал, что по грани ходите. А сейчас эту грань ты огромным прыжком перепрыгнул.

— Это твои фантазии…

Воронцов сплюнул на пол беседки, но я уже чувствовал, что он прогибается, и моё лёгкое ментальное давление помогает ему в этом.

— Ни хрена подобного! А тебе я советую подумать, что будет петь в тюрьме на допросах твой дружок. Думаешь, он сдаст тех, кто заказал ему ретранслятор? Вот ты не угадал. За это ему вышка сразу. Он будет петь об организованных тобой войнах и планируемом нападении на меня и говорить, что он всего лишь выполнял твои приказы. И эта запись очень ему поможет в этом.

— Сука! — Воронцов в сердцах пнул ногой и опрокинул лавку. — Хер с тобой! Я уведу войска!

— Войска?! — Я искренне рассмеялся. — Ты что, реально думаешь так просто отделаться?

— Что ты ещё хочешь? — после паузы процедил граф.

Вот, похоже, созрел.

— Придурок. — Я сделал шаг к нему и понизил голос. — Ты что, реально думаешь, что я сам всё это провернул? Что за одним тобой стоят большие люди? Включай мозги! Ты кое-кого очень сильно достал, а сейчас влез на его территорию. И это простым «отведу войска» не исправишь!

Есть! Факты, ментальное воздействие и сокровенные страхи вкупе дали мощный синергетический эффект. Воронцов испугался. И испугался серьёзно.

— Что ты хочешь? — прохрипел он.

— Ты должен отписать на меня эту усадьбу, а также всё, что находится в километре от неё, включая всю технику и оружие.

— Да ты больной совсем? — Глаза графа широко распахнулись. — С дуба рухнул, что ли?

Ну чего сразу с дуба? Да, немного преувеличил, чтобы было с чем торговаться. Зато ты, хмырь поганый, теперь будешь думать в нужном направлении и нужными масштабами.

— Если я всё это отдам, мы разоримся! Да и большая часть техники в аренде!