— Так и сказал? — кинув на конверт нечитаемый взгляд, уточнил Иосиф Виссарионович с небольшой усмешкой. — Тогда открывайте вы и читайте, — всё же не решившись прикоснуться к бумагам, он вернулся обратно за свой стол, заодно отходя подальше от посетителя. Шутки шутками, а всевозможные яды и даже биологическое оружие, которыми пропитывали те или иные вещи, были известны уже не первую сотню лет. Потому поберечься ой как стоило. Слишком уж многое в стране держалось исключительно на нём, чтобы иметь право хоть в малейшей мере рисковать своей жизнью и здоровьем.

— Слушаюсь! — тут же отозвался Михаил Захарович и показательно сорвал сургучную печать с конверта, тем самым демонстрируя, что тот был запечатан. — Послание от Харона, — прочитал он верхнюю строку и, ничего не поняв, вопросительно уставился на главу государства. — Мне продолжать? — на всякий случай уточнил краском, по мигом изменившемуся лицу Сталина поняв, что информация будет отнюдь не рядовой.

— Продолжайте, товарищ Киселев. Потом, при необходимости, подпишите бумагу о неразглашении государственной тайны, — достав пачку папирос и прикурив «никотиновую палочку», кивнул головой «лучший друг физкультурников».

— Слушаюсь! — вновь отозвался генерал-лейтенант и продолжи читать. — Начиная с 1939 года, в Соединенных Штатах Америки разрабатывается оружие особой мощности, основанное на физических принципах расщепления атомного ядра таких радиоактивных элементов как Уран-235, Уран-238 и Плутоний-239. Теоретическое обоснование уже полностью завершено и на создание всей необходимой инфраструктуры выделено из бюджета США не менее полутора миллиардов долларов. В том числе на закупку всей доступной на рынке урановой руды. В настоящее время в работу запущен проект под предположительным кодовым названием «Манхэттен». Его целью является создание действующего образца авиационной атомной бомбы примерной мощностью в 20–30 тысяч тонн тротилового эквивалента и зоной сплошного поражения радиусом в 7–9 километров, — аж прервался и сглотнул краском, не веря тому, что видят его глаза и произносит его рот.

— Продолжайте! — пыхнув папиросой, буквально потребовал от визитера Сталин.

— В рамках проекта ведётся строительство специальных атомных реакторов, в которых будет протекать реакция переработки обогащенных в центрифугах рудных материалов с целью получения оружейного урана и плутония. Руководителем проекта назначен физик-ядерщик Роберт Оппенгеймер. Предположительные места размещения некоторых реакторов или же лабораторных комплексов — города Лос-Аламос и Ок-Ридж. Либо же их ближние пригороды. Предположительное время получения первого готового изделия — два года. При этом доподлинно известно, что бывший немецкий физик Альберт Эйнштейн отправлял на имя президента США письмо с предупреждением о начале аналогичных работ в фашистской Германии. Согласно теоретическим расчетам, одна бомба будет способна полностью уничтожить город средних размеров с населением в 300–400 тысяч человек. При этом поражающими факторами будут являться: высокотемпературное термическое воздействие в радиусе до 3–5 километров, ударная волна в радиусе до 7–9 километров, неконтролируемое заражение местности радиоактивными элементами и радиоактивным излучением с последующей гибелью всего живого попавшего в эту местность от так называемой лучевой болезни. Также большую опасность будет представлять собой поднятая ударной волной радиоактивная пыль, которая при попадании в легкие людей и животных также приведет к возникновению лучевой болезни или же к раковым заболеваниям. Для достижения наибольшего разрушительного воздействия подрыв бомбы предполагается производить на высоте в полкилометра или чуть выше. Для доставки подобного вооружения к месту проведения атаки в США разрабатывается новейший стратегический бомбардировщик с полностью герметичными кабинами экипажа и способный летать на высотах до 12 километров. Предположительное войсковое обозначение — Б-29. На будущий год ожидаю Геркана в США для передачи новой порции информации. Пусть селится в Нью-Йорке в номере 53 отеля «Сент-Реджис». Всю работу в СССР и Европе прекращаю. Готовьтесь к скорому нападении со стороны Германии. Харон.

— Всё? — с каким-то даже остервенением раздавив в пепельнице окурок, поинтересовался хозяин кабинета, как только тишина затянулась аж на полминуты.

— Всё, товарищ Сталин, — уперев взгляд в стену чётко над головой главы государства, произнес генерал-лейтенант, прекрасно осознающий, к какому уровню гостайны ему довелось ныне прикоснуться и не менее прекрасно понимающий, что здесь и сейчас решится его дальнейшая судьба.

— Письмо упакуйте обратно в конверт. Конверт положите на гостевой стул, — указал Иосиф Виссарионович на нужный предмет меблировки его рабочего кабинета. — Товарища Геркана доставите ко мне лично. Жду вас через три дня на Кунцевской даче. Подъедете в 11 часов вечера. На вас и одного пассажира будет выписан пропуск. И чтобы ни одного волоска с его головы не упало!

А пока в Москве в одном непростом кабинете велся важнейший для всего мира разговор, в Берлине в это же самое время подходило к логическому завершению совещание, должное кардинально повлиять на будущий облик бронетанковых сил Третьего рейха. Слишком уж сильно и абсолютно всем смешал карты представленный на всеобщее обозрение еще в мае месяце советский танк Т-120, характеристики которого советская сторона слегка завысила для пущего эффекта, о чём, правда, никто посторонний так и не узнал.

К этому времени уже было закончено проектирование тех двух танков от компаний Хеншель и Порше, что должны были соревноваться друг с другом за звание неуязвимого тяжелого танка Вермахта Т-VI «Тигр». Но, как оказалось, вся многолетняя работа была проделана зря. Не только перспективный Т-120, но и серийный Т-54 уже сейчас были не по зубам их новейшей 88-мм пушке, тогда как сами русские машины в свою очередь обладали возможностью уничтожать подобные немецкие танки практически с любых реальных дистанций боя.

Именно поэтому военные заявили жаждущим возместить затраты на НИОКР[1] и создание прототипов промышленникам об исчезновении интереса к данному проекту, как к устаревшему. С английскими визави в Северной Африке и так прекрасно расправлялись модернизированные серийные танки с длинноствольными орудиями, отчего гораздо более прожорливые и менее подвижные машины там были не нужны вовсе. А против «русских монстров» представленные на конкурс детища сумрачного немецкого гения уже не играли совершенно.

Вот и ругались на протяжении многих месяцев. Ругались ровно до тех пор, пока на созванном в декабре 1943 года совещании не сказал своё последнее слово лично Адольф Гитлер. А он ну очень сильно жаждал видеть в составе своих войск тяжелый танк прорыва, которому не было бы равных. Вундерваффе! Так оказался дан старт работам по созданию почти двухсоттонного танка «Маус», который самим фактом своего появления на свет был просто-напросто обязан похоронить концепцию блицкрига, поскольку в принципе не мог обладать большой дальностью хода на одной заправке, а также не мог бы пройти ни по одному автомобильному мосту в силу своего грандиозного веса.