— Группе захвата сообщили, что надо сделать всё, чтобы оставшиеся в машинах не успели выйти на связь с Толей?

— Так точно. Там их вроде двое всего осталось. У наших людей приказ: если нужно, уничтожать вместе с машинами, но сеанса связи не допустить.

— Хорошо. — Я довольно хлопнул главного гвардейца по плечу. — Пакуйте пленных, я заберу их в Савино.

— Фёдору Филимоновичу сообщать?

— Да. — Нервное напряжение наконец спало, и я рассмеялся. — На самом деле мне не терпится взглянуть в лицо капитана Мышкина. Наверное, скоро и я, и Савино будем сниться ему в кошмарах.

— Всё зависит от результатов допроса и ваших дальнейших действий. Я верю, что у вас всё получится!

— Я тоже! Грузи пленников и собирай трофей.

— Есть!

Дэн ещё раз вздрогнул, его глаза закатились, и он потерял сознание. Феникс с облегчением выдохнул и убрал пальцы с шей противника.

— Да что вам не спится… — Филипп перевернулся на другой бок, и Антон отчётливо различил в темноте белки его глаз.

— Какого хе… — второй центровец вскочил, и в этот же момент Феникс прыгнул на него.

Мужчины рухнули и покатились по земле.

Встал только Феникс. Его противник остался лежать на земле, а из его груди торчала рукоятка ножа.

— Так-то лучше, — прошептал Антон и тут почувствовал, что к его боку прилипло что-то тёплое. — Да неужели?.. Вот падла!

Он поднял куртку с рубашкой и увидел глубокую рану, из которой фонтаном била кровь.

— Шустрый, сука, — сплюнул Феникс и, прижав одежду к ране, зашагал к машине.

По счастью, аптечка нашлась в багажнике, и первым делом, сжав зубы, торговец плеснул на рану спирта, после чего приложил бинт и несколько раз обмотал живот.

— До свадьбы заживёт, — процедил он сквозь зубы и, вернувшись к Дэну, снял с его пояса рацию.

Затем он схватил центровца за ногу и, дотащив до машины, ругаясь под нос, затолкал бессознательное тело на заднее сиденье.

Окровавленные пальцы дрожали, и в тусклом свете Феникс только с пятого раз ввёл нужную частоту.

— Давай, Дима, на тебя вся надежда.

— Мы только зачищали следы, бились с конкурентами и сопровождали фургоны в дикие земли, — отвечая на мой очередной вопрос, монотонно пробубнил Бурый.

— Ну, раз сопровождали лаборатории, значит, знаете хотя бы их владельцев или номера? — спросил я и свободной рукой вытер со лба пот.

Вторая моя ладонь лежала на лбу бандита.

Он оказался по-настоящему крепким орешком. Несмотря на полное магическое опустошение, на то, что мы находились в подвале, почти вплотную к красному кристаллу, на включённую новую функцию «мощное кратковременное влияние на одно существо», а также на мою обработку магией контроля, заговорил он только минут через двадцать после начала допроса. И при этом очень сильно сопротивлялся, и поначалу каждый вопрос приходилось повторять по два-три раза.

— Когда мы их встречали, никаких номеров на фургонах не было. Владельцы не выходили из них на протяжении всего пути.

— Ты знаешь, кто такой Харитоша. Твоя группа сопровождала его?

— Знаю. Сопровождали три раза, и пять раз после него разбирались с проблемами.

— И ты не знаешь, как он выглядит?

— Нет.

Прекрасно, мля. Я снова вытер пот, и в этот момент в люк усиленно забарабанили.

— Что? — крикнул я.

— Феникс на связи! — крикнул радист. — Срочно!

Да что б тебя!

— Что случилось?

— Он сильно ранен! Едет сюда. Километров сто двадцать — сто тридцать осталось. На нём ошейник! Он сказал, вы поймёте какой.

ДА ЧТОБ ТЕБЯ!

— Взрыв через десять часов! — закончил радист и замолчал.

— Пусть скажет, какой дорогой едет! — крикнул я. — Потом передай всё Святу. Пусть собирает машину и Милу. Я скоро!

— Понял!

По потолку застучали шаги, а я повернулся к Бурому.

— Как выйти на Толю?!

— Никак.

— Сука, должны же быть зацепки! Вы общались! Думай! Говори, быстро!

Видимо, на эмоциях я всё сделал правильно — бандит вздрогнул и затараторил:

— Нас наняли через третьих лиц. Умышленно не давали контактов. Друг друга мы знаем, но Толю никто не видел. Можно попробовать найти фургоны. Но таких не так уж и мало, и многие легальные. Фургоны химиков Толи ездят только по окраинам империи, и только там, где есть купленные полицейские и военные.

— Кто за ними стоит? — спросил я, когда Бурый замолчал.