— Поддайте энергии, — раздался рядом незнакомый женский голос.

— В него как в чёрную дыру уходит, — удивлённо проговорил мужской голос.

— А чего ты хотел? — снова заговорила женщина. — Тело истощено, резервуар на нуле… Хотя да, для его возраста он действительно большой…

Голоса замолчали, а я по-прежнему не мог ни открыть глаза, ни что-то сказать — желудки никак не могли наесться.

Наконец, через год по моим внутренним часам, стало немного легче. Ещё через два я с трудом разлепил тяжёлые веки.

Нависшая ветка берёзы, голубое небо, летящие по нему облака и немного размытое, но красивое женское лицо, обрамлённое вьющимися чёрными волосами.

— Вы как, барон? — Женщина улыбнулась, а её карие глаза довольно сверкнули.

— Бывало и лучше, — прохрипел я.

— Понимаю, выпейте это. — Ладонь подняла мой затылок, а губ коснулось прохладное горлышко бутылки. — Ага. Хорошо, а теперь вот это…

В итоге целительница заставила меня выпить аж пять настоек, но жаловаться я не стал, так как с каждой секундой чувствовал себя всё лучше. Правда, даже садиться пока не рискнул.

— Отдыхайте, барон, я ещё позже подойду вас проведаю.

Женщина встала, и мне открылся очень интересный вид на… облачённые в тяжёлую металлическую броню ноги, а потом спину и задницу.

— Не понимаю, как они постоянно такую тяжесть носят… — В поле моего зрения показалось лицо Феникса.

— Там же облегчающие руны. Слушай, будь другом, подложи мне что-нибудь под голову.

— Сейчас! — Феникс стянул с себя куртку, смотал её и подсунул мне под затылок. — Нормально?

— Да, а теперь рассказывай!

— Да нечего рассказывать. — Торговец уселся рядом и сунул в рот травинку. — Ты отрубился три часа назад, ребята пришли минут сорок назад. Твоим взрывом перевернуло ещё две лодки и со всех сняло щиты. Видимо, в этот момент эти черти осознали, что их преследует кто-то очень сильный, и, побросав своих, поплыли к тому берегу. Я расстрелял все свои и твои патроны. Но часть гадов ушла.

— Сколько?

— Человек сорок, может, пятьдесят, но не больше. Некоторые раненые, зато они потеряли почти всё, что везли с собой. Сейчас наши ребята всё это вылавливают из реки. Ну и за теми козлами тоже пошёл большой отряд, может быть, догонят.

— Кости нет? — оглядывая суетящихся на берегу штурмовиков, спросил я.

— Нет, тут только военные. Сейчас подкрепление ждут, чтобы спокойно добычу из леса вынести. О, босс идёт! Давай я вас наедине оставлю.

Феникс встал, а ко мне, тяжело шагая по траве, подошёл очередной закованный в броню воин. Мужчина лет сорока с чёрными волосами и лицом, заросшим трёхдневной щетиной.

— Как самочувствие героя? — с усмешкой спросил он.

— Дырка под медаль чешется.

— О! — рассмеялся воин и сел на корточки. — Там под все три должно чесаться! Я полковник Севастьянов. Руслан Олегович. Командующий этой операцией.

— Барон Д, — усмехнулся я.

— Я знаю ваше имя, барон, — кивнул военный, — и вы правы, здесь на всякий случай его лучше не называть. У вас есть что ещё нам сообщить?

— Могу только рассказать, где тот бункер в Трое, в котором одна из групп скрывалась.

— Да! Это очень нужно. — Полковник задумчиво поскрёб щетину. — Понятно, что они там ничего не оставили и, скорее всего, вообще заминировали, но, возможно, с помощью него мы сумеем понять, как они прячутся, и найти остальные. Ещё что-нибудь?

— Да так в голову ничего не приходит, но, если что-то вспомню, обязательно сообщу.

— Хорошо. Когда вернёмся в империю, я дам вам координаты, и вы в любой момент сможете связаться со мной напрямую. Ещё раз спасибо, и не сомневайтесь, награда будет очень большой! Ну и медаль, конечно.

Военный встал.

— А когда вы назад пойдёте? — спросил я.

— Первая группа выйдет через три часа, если хотите, можете пойти с ними.

— Хочу.

— Значит, договорились. Отдыхайте, барон Д.

Военный резко развернулся и зашагал к своим.

— Обещал награду? — тут же вернулся на своё место Феникс.

— Очень большую обещал.

— Если дадут выбор, проси деньгами!

— Обязательно, — ответил я и перевёл взгляд на колышущиеся на ветру листья берёзы.

— О чём думаешь? — через минуту спросил Феникс.

Перед тем как ответить, я обратился к своему резервуару и прогнал по каналам немного энергии. Больно, но терпимо.

— О Лос-Сантосе, — сказал я, предварительно установив небольшое звуконепроницаемое поле.