Она ухмыляется, ее указательный палец рисует круги на моих джинсах. Я чувствую ее тепло прямо через ткань, и это абсурдно, насколько сильно на меня влияет это короткое прикосновение.

– Мы познакомились в университете и женаты уже... хм, четыре года? У нас двое детей.

Я киваю, испытывая странное удовольствие от ее ответа. Можно подумать, что мысль о браке отталкивает меня после всего, через что мы с Эмили прошли, но почему-то мне хочется подыграть Вале.

– Как насчет мальчика и девочки?
– спрашиваю я, мысленно обращаясь к своим собственным детям. На один безумный миг я задумываюсь, захочет ли Лера быть с мужчиной, у которого двое собственных детей. Я не слишком много размышлял о том, каким будет мое будущее без Эмили, и ни разу не представлял, что однажды могу снова жениться, но Лера заставила меня задуматься об этом

Она кивает.

– Отлично, мне нравится!

– А как бы ты отнеслась к близнецам?

Она щелкает пальцами.

– Прекрасно! Близнецы - просто отлично.

Я смеюсь над ее энтузиазмом. Все всегда думают, что иметь близнецов - это здорово, но мои - просто ходячая катастрофа. Точнее, сразу две катастрофы в комплекте.

– Хорошо, жена. Тогда, полагаю, сегодня мы убегаем от наших детей, желая провести время только вдвоем.

Я беру ее за руку и переплетаю пальцы, держа наши соединенные руки у себя на коленях. Не могу вспомнить, когда в последний раз так нервничал, просто держа женщину за руку. Ее руки маленькие и мягкие, и я не могу не задаться вопросом, каково на ощупь все остальное ее тело.

– Это точно, - бормочет она, ее голос стал ласковым.
– Мой красавец муж-астролог настоял на том, чтобы показать мне звезды сегодня вечером.

Я усмехаюсь и подношу наши руки к губам, нежно целуя тыльную сторону ее ладони.

– Ты считаешь меня красивым, да?

Лера прикусывает губу и отводит взгляд, на ее лице снова появляется улыбка.

– Симпатичным, - смущенно выдыхает она.

– А ты великолепная до невозможности. Я счастливчик. Не могу поверить, что ты согласилась стать моей женой.

Она смеется, а я с трудом удерживаю взгляд на дороге. Я никогда ни с кем не чувствовал такой химии, но, черт возьми... то, что я испытываю к ней, нельзя назвать иначе.

– Все дело в твоей манере речи, - со знанием дела объясняет она.
– Ты, конечно, красивый, но то, как ты говоришь… вот перед чем я не могу устоять.

Я ухмыляюсь и двигаюсь на своем сиденье, расправляя плечи и не отрывая взгляда от дороги. Сказывается любовь к классической литературе и годы работы преподавателем.

– Можно называть тебя “любимая”?
– спрашиваю я. Лера радостно вздыхает, и я хихикаю.
– Хотя сейчас так обращаться друг к другу как будто бы не модно.

Лера качает головой.

– Мне все равно. Я настаиваю на том, чтобы меня называли “любимая”.

Она одаривает меня улыбкой. Я буду называть ее так, как она хочет, чтобы я ее называл, если она продолжит мне так улыбаться.

– Как пожелаешь, любимая.

Лера откидывается на спинку кресла, расслабившись, и кажется абсолютно счастливой.

– Мы на месте, - говорю я ей, паркуясь посреди широкого поля, эта земля, принадлежит моей семье. Я рад, что это место ничуть не изменилось. Если присмотреться, то вдалеке можно увидеть наш загородный дом.

Я выхожу из машины и бросаюсь открывать дверь Лере. Она берет меня за руку с милой улыбкой на лице. Ее глаза расширяются, когда она поднимает голову и замечает чистое небо.

– Ух ты!

Я ухмыляюсь и смотрю вверх, мы вдвоем прислоняемся к капоту.

– Здесь городские огни не так сильно засвечивают звезды.

Она кивает и поворачивается ко мне. В ее глазах так много тайн, что я смог бы, наверное, разглядывать их часами.

– Лер, я должен кое-что сказать. Я... возможно, я ввел тебя в заблуждение.

Сергей

– Ты ввел меня в заблуждение?
– спрашивает она. Я вижу замешательство в ее взгляде и прикусываю губу.

Я киваю и провожу рукой по волосам, беспокоясь, что подвожу ее.

– На самом деле Меркурий нельзя увидеть ночью. Поскольку он находится близко к солнцу, его можно увидеть только утром, в сумерках или сразу после восхода.

Лера вздыхает и качает головой, с ее губ срывается смешок.

– Ах ты! Еще немного, и я буду называть тебя не Фомой, а Иудой. Как ты собираешься загладить свою вину? Я, знаешь ли, ложь так легко не прощаю.

Я ухмыляюсь, радуясь, что она не сердится.

– Полагаю, это хорошо, что у меня впереди есть вся наша жизнь, чтобы заслужить твое прощение, да, жена?

Она качает головой и грозит пальцем.

– Звучит как дешевая отговорка или попытка потянуть время. Я на это не куплюсь.