Я схватилась за нее, и он втащил меня внутрь, отчего она дико закачалась, и я упала на одно колено, наполовину опустившись ему на колени.

— Если ты пришла отсосать у меня, могла бы так и сказать, — пошутил он, но на самом деле в этом не было никакого юмора, и я отодвинулась, чтобы сесть на скамейку напротив него, прежде чем протянуть руку, чтобы забрать сигарету из его губ.

Я глубоко затянулась, повернулась и свесила ноги через прутья кабинки.

— Значит, мы просто тусуемся? — язвительно спросил он.

— Похоже на то. Не хочешь рассказать мне, почему ты хмуришься, как сердитая ворона, или…

— Ты знаешь почему, — прорычал он, протягивая руку и делая движение, чтобы отобрать у меня сигарету, но я вынула ее изо рта и протянула подальше от него.

Вместо этого Чейз невозмутимо опустил руку на мое обнаженное бедро и провел пальцами по татуировке в виде черепа с розовыми розами, которая у меня там была.

— Почему череп? — Спросил он, перемещая руку так, что его пальцы скользнули по моему бедру, и я фыркнула, сбросив его руку.

— Потому что я мертва внутри, — пробормотала я, что, к сожалению, действительно было причиной, по которой я его набила.

— С каких это пор?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос, — сказала я, глядя на океан и выпуская дым из легких, а потом вернула ему сигарету.

Чейзу потребовалась минута, чтобы обдумать это, а я просто смотрела на воду, слегка улыбаясь, и наблюдая за несколькими серфингистами, ловящими волны. Я отчаянно хотела снова оказаться на воде. Та крошечная попытка, которую я предприняла, занимаясь серфингом на доске Ди, была сущим пустяком, особенно если учесть, что за мной наблюдал ужасный Барсук, и я была слишком отвлечена, чтобы по-настоящему насладиться этим, не говоря уже о том, чтобы не торопиться.

Я хотела купить свою собственную доску, вставать на рассвете и просто раствориться в прибое, как делала раньше. Я хотела каждое утро погружаться в океан и ощущать вкус соли на губах, а затем завтракать на пляже, как мы делали слишком много раз, чтобы сосчитать, когда были детьми.

— Ты жила у океана, там, где жила, прежде чем оказалась здесь? — Спросил Чейз, заметив, к чему было приковано мое внимание.

— Нет, — сказала я, и печаль проскользнула в мой голос при этом единственном слове.

Я взглянула на него и заметила маленькую зеленую коробочку, которую он прижимал к бедру, словно пытаясь спрятать. Затем мой взгляд остановился на его руке и на том, как он сидел под таким углом, чтобы попытаться спрятать ее от меня. Я слишком хорошо знала это поведение по тем временам, когда он появлялся с новыми синяками, полученными от отца, и старался, чтобы мы их не заметили. Видимо, старые привычки умирают с трудом.

— Дай мне взглянуть, — сказала я, указывая на его руку, и он, прищурившись, посмотрел на меня.

— Это пустяк, — пробормотал он.

— Пустяк не требует аптечки первой помощи, — указала я. — Перестань быть маленькой сучкой и дай мне посмотреть.

Чейз забрал свою сигарету обратно, когда я двинулась к нему, закатив глаза, но позволил мне увидеть ранение на своем бицепсе, делая затяжку.

— Я могу сделать это сам, — сказал он, когда я взяла антибактериальную салфетку и провела ею по глубокой ране. Он чуть заметно вздрогнул от резкого жжения, и я ухмыльнулась его боли, как первоклассная членососка. Впрочем, мне нравилось думать, что я знаю, как обслуживать член своим ртом, так что, возможно, это было именно то, кем я была.

— Да, но тогда мне не доставило бы удовольствия причинить тебе боль, — ответила я с мрачной улыбкой. — Что это было? Выглядит слишком толстым, чтобы быть лезвием…

— Пуля прошла на вылет. Немного жжет, но бывало и похуже.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к месту шрама от пули на его плече через футболку, который он показал мне перед тем, как они ушли прошлой ночью. Чейз замер, встретившись со мной взглядом своих голубых глаз, и на мгновение я была уверена, что он видит, как я рада, что он не умер. Я не хотела, чтобы он думал, что мне не все равно, и на самом деле это было не так, я просто… не хотела его смерти. Вот и все.

Мы молчали, пока я промывала рану, проверяла ее на наличие грязи и прочего дерьма, а затем наложила водонепроницаемую повязку и намазала антибактериальной мазью.

— Надеюсь, ты не ждешь от меня благодарности, — пробормотал Чейз, когда я нерешительно положила руку ему на локоть, и мою кожу начало покалывать от прикосновения.

— Что? — Спросила я, нахмурившись, как будто не расслышала его.

— Спасибо.

— Не за что, — ответила я с ухмылкой, прежде чем переместиться обратно, чтобы занять расслабленное положение на сиденье напротив него. — Но я сделала это только для того, чтобы прекратить твое нытье, так что не надо быть со мной таким мягким, Эйс.