— Ты хочешь, чтобы я прыгнула с пирса вместе с тобой? — Спросила я, удивляясь, почему, черт возьми, он хочет сделать что-то подобное.

— Или ты уже не та цыпочка, которая всегда нас уделывала? — спросил он, приближаясь ко мне с дерзкой самоуверенностью, которой раньше у него не было. Его взгляд говорил, что он ничего не боится, а его манера держаться свидетельствовала о том, что он всегда получал то, что хотел, чего бы это ни стоило.

— Я все еще могу сделать тебя в любой день недели, — пообещала я.

— Тогда дай мне секунду, чтобы скинуть свое барахло, — сказал он, проходя мимо меня и срывая с моей головы кепку, прежде чем направиться в зал игровых автоматов.

Мне действительно следовало просто бросить его задницу здесь и снова сбежать, но по какой-то причине мне хотелось доказать ему, что я все еще та девчонка, которая подстрекала их на безумные поступки и играла на их мачо-чуши, чтобы заставить их сделать это. Я ничего не боялась. И меньше всего — парней-Арлекинов.

Чейз вернулся, уже без кроссовок, и я была готова предположить, что он бросил их на песок вместе со своей футболкой, сигаретами, моей бейсболкой и своим мобильным телефоном. У меня не было больше ничего, что могла бы испортить вода, поэтому я просто спустилась с ним по пирсу к колесу обозрения и перелезла через перила, которые тянулись за ним у подножия пирса.

Был высокий прилив, и вода под нами была глубокой. Я делала это тысячу раз в детстве, так что в этом не должно было быть ничего особенного, и все же мое сердце пустилось вскачь, когда я посмотрела вниз на пропасть.

Чейз схватил мою руку в свою и ухмыльнулся, но в ней не было ни капли доброты.

— На счет три? — спросил он, и я кивнула. — Раз… — Чейз спрыгнул, увлекая меня за собой, и с моих губ сорвался крик, пока я летела к воде, и мое сердце подпрыгнуло в панике.

Мы врезались в волны и погрузились под них, с моих губ сорвался поток пузырьков, когда я опустилась на дно, и Чейз отпустил меня.

Я выплыла на поверхность, как только мой спуск прекратился, и, смеясь, вынырнула из волн, на мгновение поймав взгляд Чейза, — мы обменялись первыми настоящими улыбками с тех пор, как я вернулась.

— Похоже, ты все таки не трусливый цыпленок, крошка, — прорычал он, и его голубые глаза, казалось, заблестели на фоне воды.

У меня внутри все сжалось, когда он назвал меня так, часть меня, которую я стремилась забыть, страдала из-за него и того мальчика, которым он когда-то был.

Я быстро отвернулась и поплыла под пирсом, держась в его тени, и направляясь обратно к берегу вместе с Чейзом.

Когда вода стала достаточно мелкой, чтобы я смогла стоять, я начала иди вверх по песчаному уклону дна, заметив, как Дворняга бегает взад-вперед и радостно лает при виде меня.

Как только мы приблизились к пляжу, Чейз схватил меня за бедра и прижал спиной к одной из толстых деревянных балок, на которых держался пирс, и его глаза были такими темными здесь, в тени, что казались почти черными.

— Я должен забрать тебя с собой, — грубо сказал он, удерживая меня неподвижно, от чего его мускулистые бицепсы напряглись, и вода потекла по золотистой коже его груди.

— Потому что Фокс так сказал и теперь ты бегаешь вокруг него, как его маленькая сучка? — Поддразнила я, и хватка Чейза на моей талии болезненно усилилась, когда он прижался ко мне, так что его твердое тело придавило меня к месту, а голодный взгляд в его глазах только усилился.

— Я думаю, ты забываешь, что разговариваешь с Арлекином, детка, — сказал он опасно низким тоном. — Я мог бы утопить тебя здесь и сейчас, и никто бы даже не спросил меня об этом.

— Фоксу, возможно, будет что сказать по этому поводу.

— Я его не боюсь. — Чейз смотрел на меня долгую минуту, пока наше дыхание не стало тяжелым, но ни один из нас не отступил.

— И что теперь, здоровяк? — Подразнила я, когда волны захлестнули наши ноги, а Дворняга яростно залаял со своего места на пляже. — Я в твоей власти. Так что ты собираешься со мной сделать?

— Ты должна быть благодарна мне, — сказал Чейз, слизывая соль с губ и ненадолго привлекая этим мое внимание к своему рту, прежде чем я так же быстро снова отвела взгляд. Этим утром его подбородок был покрыт щетиной, и сочетание ее с тем, как его темные кудри были зачесаны назад водой, слишком сильно привлекало мой взгляд. Я не должна была смотреть на него так. Но были моменты в моей жизни, когда я время от времени фантазировала обо всех парнях-Арлекинах и о том, каково это — целовать их, прикасаться к ним… — А ты не собираешься спросить меня, за что?

— Я подумала, что ты все равно собираешься мне рассказать, — огрызнулась я в ответ.

— Отлично. Я позволю Фоксу рассказать тебе. Но когда ты будешь думать о том, чтобы отсосать его член в благодарность за щедрость, может, тебе стоит вместо этого отсосать мой, потому что это была моя идея.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Потребовала я, опуская взгляд к его поясу, поскольку его предложение заставило мои мысли пойти по всевозможным путям, изобилующим членами.

Господи, мне действительно нужно было потрахаться. Может, я уговорю Ди и Лайлу пойти со мной в клуб в следующий раз, когда сбегу, и устрою грязный трах в переулке с незнакомым парнем, чтобы очистить свой мозг от всего этого токсичного любопытства. Я снова посмотрела на Чейза, облизнув губы, прежде чем смогла остановить себя, и его взгляд вспыхнул.