— Если бы ты видела своё лицо, Вероника! Это бесценно, — говорит он.

Я улыбаюсь и чокаюсь с ним.

— За то, что мы пережили этот день.

Он кивает и делает глоток вина.

— Это только начало.

Леон

Я так странно себя чувствую от того, что на моей кухне хозяйничает женщина.

Последние одиннадцать лет я жил один. Я стал самостоятельным сразу, как мне исполнилось восемнадцать лет и с тех пор почти всегда ужинал один. В основном я проводил вечера в своём офисе или кабинете, который находится здесь.

Из этого правила были исключения, когда я встречался с женщинами. Однако есть одна оговорка: я никогда не приводил их домой.

— Как ты думаешь, за чем пошел Виктор Михайлович? — спрашивает Вероника, удивленно приподнимая брови.

Я понятия не имею. Насколько я понимаю, он ушёл, чтобы дать нам с женой возможность побыть наедине. Но нам это не особо-то и нужно.

Это наш первый полноценный день в браке, и, хотя он не такой мучительный, как я себе его представлял, я бы предпочел побыть один.

Мне как-то привычнее одному.

Я живу так большую часть моей жизни.

— Может быть пошел за гитарой?

Взгляд Вероники становится задумчивым.

— Он играет на гитаре???

Я откидываюсь на спинку стула.

— Да, и очень хорошо.

Ее рука поднимается, чтобы откинуть челку со лба. Это невинное движение, но свет от люстры над головой красиво отражается от бриллианта на ее пальце.

— Я надеюсь, что он сыграет для нас, — говорит она почти беззаботно.

— А вы что, любите музыку?

Она с трудом сдерживает улыбку.

— А кто ее не любит?

Я поднимаю руку вверх.

— Серьезно? — удивленно спрашивает она. — Даже живую? Я вот восхищаюсь людьми, которые могу играть на музыкальных инструментах.

— А вы сами играете на каком-нибудь инструменте?

— Нет. У меня нет такого таланта, к сожалению, — вздыхает она.

Я готов попросить ее вздохнуть так же томно еще раз, потому что мой член уже отреагировал.

Я не маньяк, но мой интерес к этой девушке возрастает.

Я никогда раньше не видел свою помощницу в чем-то, кроме делового костюма. Сегодня она надела джинсы и синий свитер с вырезом. В этой одежде она выглядит очень уютно и по-домашнему, и каждый раз, когда я смотрю на неё, меня привлекает её грудь.

С распущенными по плечам волнами волос она просто сногсшибательна.

— Ну а вы? — спросила она, наклонив голову. — Вы умеете играть на каком-нибудь инструменте?

Я сделал глоток из своего бокала и подождал несколько секунд, прежде чем ответить:

— Я играю на фортепиано.

— На фортепиано? — воскликнула она с таким интересом, что наклонилась вперед и положила локти на стол.

Взгляд Вероники блуждает по моему лицу, а я не могу в этот момент не думать о том, что с удовольствием бы трахнул ее. Прямо тут. На этом столе.

В самый неподходящий момент возвращается Виктор Михайлович.

— О чём вы тут, голубки, болтали? — спрашивает он.

— Да так, ни о чём, — отвечает Вероника. — Просто разговаривали.

Я сдерживаю смех и помогаю ему сесть в кресло.

Когда я это делаю, он что-то кладет мне в руку.

Вот блин!

Разные другие ругательства проносятся у меня в голове, пока я смотрю на то, что он мне дал.

— Вероника, — говорит Виктор, поворачиваясь к моей жене. — Я хочу тебе кое-что подарить.

В его словах звучит искренняя забота и тепло. Я сжимаю в руке инкрустированное бриллиантами обручальное кольцо, которое он показывал мне много лет назад.

— Правда? И что же это? — шепчет Вероника, привлекая мое внимание.

Виктор Михайлович поднимает взгляд на меня.

— Отдай это ей, Леон. Много лет назад я подарил это колечко своей драгоценной Наденьке. Теперь я хочу, чтобы ты передал его Веронике.

На лице моей жены появляется паника.

— Ну что вы, это же такая память для вас. Я не могу его принять!

— Чепуха, — обрывает он ее. — У меня такое чувство, что оно идеально тебе подойдет по размеру.

Я не вижу другого выхода из ситуации, поэтому обхожу стол и протягиваю руку своей помощнице.