Когда Мэгги фыркнула, на этот раз я услышал это с другого конца комнаты. Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как она закатила глаза, и понял, что сказал это вслух.

— Я не девица, Илай Крейн. Мы партнеры… даже если я сильнее тебя. Я не собиралась указывать на это или что-то в этом роде.

Внезапно мне пришло в голову, что я не слышал, как мой отец кричал в течение примерно шестидесяти секунд, пока мы с Мэгги общались. Мой взгляд метнулся вокруг, и я чуть не рассмеялась, когда увидел его, прислоненного к другой стене. В отличие от меня, его губы, казалось, были приклеены. Его лицо было в пятнах и покраснело, когда он изо всех сил пытался освободиться и заговорить.

— Итак, — начала Мэгги, придвигаясь, чтобы прислониться к стене рядом с дверным косяком. — О чем он там воет, как кошка?

Она зевнула, и я почувствовал, как во мне снова поднимается гнев.

— Расслабься.

Ее успокаивающий тон окутал меня, и я на мгновение задумался, было ли это просто ее воздействием на меня или она использовала заклинание. Ее губы растянулись в одну из ее очаровательных надутых губок, и мое сердце сжалось.

— Я бы не стала заклинать тебя без твоего разрешения, Илай.

Да, это была отстойная мысль, и я знал, что позже мне придется унижаться из-за этого, но прямо сейчас у меня были дела поважнее.

— Безопасно ли тебя отпускать? Ты не убьешь его?

Выражение ее лица было настороженным, но, когда я кивнул, она щелкнула пальцами, и мои невидимые оковы спали.

— Давай, включи его, — проворчал я, подходя к ней.

— Прекрати пытаться затащить меня в спальню, или я припру тебя обратно к стене, — рявкнула она, когда я попытался увести ее от греха подальше.

Я сердито посмотрел на нее, и она фыркнула, перебросив волосы через плечо, затем взмахнула рукой.

— Ты должен был благодарить меня, ты, неблагодарный маленький ублюдок! Я растил тебя, как родного! И как ты мне отплатил? Крадя моих сотрудников и опустошая список моих клиентов! Я должен убить тебя, гребаный ублюдок! Я…

Воцарилась тишина, когда его губы снова запечатали дерьмо.

— Эм, он только что сказал тебе, что ты не его ребенок? — спросила Мэгги, почесывая затылок.

— Похоже на то, — размышлял я, ни капельки не обеспокоенный этим откровением.

Мэгги положила руку мне на плечо, и я взглянул вниз на ее обеспокоенное лицо.

— Ты беспокоился? Что ты мог бы стать таким же, как он, если бы у нас были дети?

Я пожал плечами, затем напомнил себе, что она была моим безопасным местом, но только если я был честен.

— Немного. И не «если», детка. Когда.

Ее голубые глаза немного заблестели, и я наклонил голову, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах.

— Ты бы не стал таким, ты знаешь, — настаивала она. — Кровь или нет, ты совсем не похож на него.

Я знал, что она была права. Тем не менее, это дало мне немного покоя.

— Спасибо, детка. А теперь, не могла бы ты, пожалуйста, вернуться в спальню?

— Снова? — простонала она.

Несмотря на отстойное шоу, в котором мы сейчас участвовали, легкая улыбка появилась на моем лице.

— Я люблю тебя.

— Взаимно. Как, пожалуйста, ты можешь разобраться с этим придурком? Я голодна, и от всей этой чепухи меня подташнивает.

Прежде чем я смог еще раз попытаться уговорить ее пойти прилечь, Мэгги прямиком направилась на кухню и запрыгнула на кухонный островок. Затем она взмахнула рукой.

— Прежде чем ты снова начнешь разглагольствовать, — вздохнула она, — просто вспомни, в чьем доме ты находишься, и что тебе бы не понравилась злящаяся я.

Я сдержал смех над ее маленькой занудной шуткой. Даже в самых отстойных обстоятельствах она умела заставить меня улыбнуться. Как, черт возьми, мне так повезло?

— Заткнись, ты, маленькая сучка! Я…

— Почему он все еще жив? — раздраженно спросила она. — Он ведет себя как трехлетний ребенок, впавший в истерику. Без кого-то, кто мог бы его покормить и сменить подгузник, я не знаю, как он выжил.

— Он ведет себя как ребенок только тогда, когда пьян, а в данном случае под кайфом. В противном случае он ведет себя как избалованный, эгоистичный взрослый.

Я подошел, чтобы встать перед моим… Финеасом. Расставив ноги, я скрестил руки на груди и свирепо посмотрел на него.

— Я тебе ни черта не должен. Но я собираюсь предложить тебе сделку. Это одноразовая сделка, срок действия которой истекает через пять минут после того, как я закончу. Ясно? Ты не можешь двигаться, так что я приму это как «Да». Итак, ты прав, я открываю конеферму здесь, в Кричащем Лесу. И да, я предлагал работу своим сотрудникам. Мы оба знаем, что ни у одного из них нет к тебе ни капли преданности или уважения. Некоторые решили уйти со мной, другие все еще решают, в основном потому, что хотят знать, что произойдет со «Старым Мостом». Итак, вот в чем дело.