Сажусь в самолет. Прощаюсь с этой страной. С ее жителями. Через несколько часов я уже буду дома. Закрываю глаза, по щеке скатывается одинокая слеза. Мы взлетаем.

Полтора месяца спустя

— Нет, Лина, ты только посмотри, платье за десять штук. И это еще со скидкой, — ввинчивается в мою больную голову голос Насти, — нет, Лина, ты слышишь? И где на это все деньги достать?

Радует, что ей не нужен мой ответ. Она разговаривает сама с собой скорее от скуки.

Коллега листает какой-то модный журнал уже последний час. Такое ощущение, что ей заняться нечем. Хотя…

Сразу как вернулась, я занялась поиском другой работы. Не верю, что смогу что-то изменить, находясь здесь. Буду как и все, зарабатывать деньги. Зачем? Не знаю. Ну, например, просто, чтобы купить себе клубнику. Я очень подсела на эту ягоду. А на родине не сезон. То, что продается стоит очень дорого. И это вам не платье за десять тысяч. С моими аппетитами, на мое любимое лакомство может уйти вся зарплата.

Я перестала перерабатывать и теперь шеф постоянно ходит недовольный. Еще и на мне срывается. Хотя я в отличие от некоторых в рабочее время делом занимаюсь. Настя вон только журналы и листает. Может и правда защита природы для дамочек с богатыми ухажерами? Фыркнула. Тогда бы Настя могла спокойно себе позволить платье за десять тысяч.

— Вот зачем ты это читаешь, если только злишься и расстраиваешься, — тихо задаю риторический вопрос.

— А затем, что это меня отвлекает! Петр Михалыч в последнее время злой, как черт. И ведь ничего особо не изменилось!

Мне нечего ответить. Мне тоже достается. Но возможно, если бы Настя не отлынивала, настроение шефа было бы лучше.

— О-о-о, — тянет Настя.

Жду, что дальше последует какая-то новость в духе «Скандалы, интриги, расследования», за полтора месяца я научилась по ее ахам и вздохам определять суть той или иной статьи, но Настя молчит. Читает. Такого еще не было. Исследовательский интерес берет верх.

— Что там?

Она отрывает от журнала ошеломленный взгляд и изображает рыбу. Открывает и закрывает рот, без возможности выразить мысль словами.

Любопытство кошку сгубило. Подхожу к коллеге и заглядываю в журнал.

«Назван настоящий владелец фонда Лабеан Корпарейшн, молодой миллиардер Максимилиан Орлов», — гласит название статьи.

Чувствую, как мой живот закручивается в узел, еле успеваю добежать до мусорки. Меня выворачивает наизнанку.

— Лина? — обеспокоенно зовет меня Настя, протягивая стакан воды, — ты как?

Забираю стакан и осушаю его залпом. Фух, вроде легче.

— Как знала, не стоило позавчерашний торт на завтрак доедать, — отшучиваюсь, — спасибо, мне легче.

— Не за что. Нет, ну ты видела? Не мерзкий Стрелецкий, а какой-то Орлов, — возвращается к новостям Настя.

А меня снова скручивает.

— Может ты домой поедешь? — коллега мягко намекает мне, что в таком состоянии работать не следует.

Киваю.

— Только шефу скажу.

— Что ты хочешь мне сказать? — в дверях как раз вырастает фигура нашего босса.

— Лине бы домой, отравление, — отвечает за меня Настя, шеф недоверчиво прищуривается, ну да, а на коленях возле мусорки я сижу для антуража, — Павел Петрович, а вы слышали, что у Лабеан объявился новый владелец?

Я снова чувствую спазмы. Радует, что уже нечем.

— Лина, домой. И врача вызови, — командует шеф и скрывается, так ничего и не ответив на высказывание Насти.

Доезжаю до дома и отключаюсь. Последние дни выдались на редкость сложными. Почему-то постоянно хочется спать, а еще работа, собеседования.

На следующий день чувствую себя достаточно бодрой. Отправляюсь на работу.

— О, а я думала, ты несколько дней дома проваляешься, — здоровается Настя.

— И тебе привет.

— Как ты? — сочувственно спрашивает.

— Нормально. С утра никаких симптомов.

— Это хорошо.

День проходит в обычном режиме. Как и следующие три. Только по утрам иногда мучает тошнота, но хотя бы без последствий.

— Кофе будешь? — спрашивает Настя, — а то ты бледная такая, давай сделаю?

Она опирается на мой стол и машет руками над своей чашкой с кофе.

— Смотри какой запах, ммм!

А я на этот раз успеваю добежать до туалета. На выходе меня встречает хмурая Настя.