– Как чувствуешь себя, Дэн? – спросил Джим.

Старик слабо пробурчал что-то невнятное.

– Что ты говоришь? – Мак наклонился над Дэном, вслушиваясь.

На этот раз губы старика с трудом выговорили:

– Мне есть не дали.

– Ах ты бедняга, – всполошился Джим. – Я принесу тебе чего-нибудь.

На выходе он замер.

– Мак! – крикнул он. – Они возвращаются.

Со стороны города подъехали четыре машины. Подъехали и встали на дороге. Примчавшийся Лондон протолкался через толпу.

– Какого черта! Что случилось?

Водитель первой машины глуповато улыбнулся.

– Мы не смогли прорваться. – И он снова улыбнулся. – Там баррикада посередь дороги.

– Я же, по-моему, велел вам разрушить баррикаду, если она там будет!

– Ты не понял, – уныло пояснил водитель. – Перед нами две машины шли. Мы подъехали к баррикаде, а там, за нею, человек двадцать с пушками. – Он нервно проглотил комок в горле. – Парень со звездой влез на баррикаду и говорит: «Пикетировать в нашем округе противозаконно. Поворачивайте назад!» Старый «хадсон» поехал было в объезд и сковырнулся в канаву. Ребята из него так и посыпались. Они, как ты и велел, в тупорылую тут же взобрались.

Люди рядом с водителем с важностью кивали, подтверждая его слова.

– Продолжай, – голос Лондона звучал теперь тихо, подавленно.

– И тупорылая попробовала вдарить по баррикаде. И как только она двинулась, парни за баррикадой пустили слезоточивый газ и принялись стрелять по шинам тупорылой. Наши ребята кашлять начали. Столько газу было, что глаза не видели ничего. Те парни противогазы нацепили и наступают, а в руках у них – наручники. – Он снова улыбнулся. – Ну, мы и повернули назад. Что мы могли? У нас даже и камней порядочных не было, чтобы бросать. Тех ребят, что в тупорылой были, они всех похватали. Господи, в жизни я столько газа не видел!

Он поднял взгляд.

– Там и вторая группа едет, – с безнадежным видом произнес он. – Наверно, они с обеих концов дорогу перекрыли.

Толпа исторгла вздох – долгий, странный. Некоторые, повернувшись, медленно побрели к палаткам, волоча ноги, опустив головы, словно погруженные в невеселые мысли.

Лондон повернулся к Маку. Вид у того был озадаченный.

– Как думаешь, может, машинам стоит через сад попробовать проехать, по бездорожью? Ведь дороги-то все могут оказаться перекрыты, – предложил Мак.

Лондон покачал головой:

– Слякотно слишком. Машина и десяти футов не пройдет, как в грязи застрянет.

Мак вспрыгнул на подножку одной из машин.

– Слушайте, ребята! – крикнул он. – Нам остается единственный способ прорваться. Давайте всем скопом отправимся и снесем эти баррикады! Не имеют они права нас запирать здесь, и будь они все прокляты!

Он сделал паузу, ожидая какого-нибудь отклика, оживления. Но люди отводили глаза, и каждый ждал, что ответит кто-нибудь другой.

Наконец кто-то один произнес:

– Нам драться нечем, мистер. Голыми руками газ и пушки не победить. Дайте нам ружья, тогда поборемся.

Слова эти вызвали у Мака ярость.

– Они убивают наших парней, сжигают дома и строения наших друзей, а вы не хотите драться! Даже крыса паршивая, попав в капкан, и та борется!

Безнадежность повисла в воздухе, подобно слезоточивому газу.

– Не можем мы, мистер, драться с газом и пушками голыми руками! – повторил все тот же мужчина.

От ярости голос у Мака срывался.

– А со мной драться голыми руками вы, сволочи трусливые, сможете? – Губы его беспомощно дрожали. – Вот и пробуй вам помочь, пробуй сделать для вас что-нибудь… – Он осекся.

Лондон потянулся к Маку и стащил его с подножки. Глаза у Мака сверкнули безумным блеском. Он попытался вырваться.

– Убью этих подонков трусливых! – вопил он.

Джим вспрыгнул на подножку с другой стороны и взял Мака за другую руку.

– Мак, – успокаивал он. – Мак… Ради бога, ты сам не знаешь, что несешь!

Подхватив Мака с двух сторон, Лондон и Джим повели его сквозь толпу. Люди стыдливо опускали головы, не смея глядеть им в лицо, и перешептывались, втихомолку повторяя: «Голыми руками пушки и газ не победить».

Участники акции молча спрыгнули на землю из своих машин, оставив их на дороге.

Мак обмяк и, больше не сопротивляясь, позволил увести себя в палатку Лондона и усадить там на тюфяк. Джим смочил тряпку водой из ведра и хотел умыть ему лицо, но Мак отнял у него тряпку и умылся собственноручно.