– Полегче, – быстро отозвался Эл. – У меня ребра с этой стороны сломаны.

Стоявший поодаль Андерсон сверкнул глазами.

– Сами видите теперь, – сказал он, – что из этого выходит. Фургон сгорел. Эл покалечен. Вот. Сами видите.

– Ради бога, папа… – слабым голосом запротестовал Эл. – Не начинай ты опять… Тебя ведь Маком зовут, так?

– Верно!

– Так вот, Мак, как думаешь, примут меня в партию?

– Ты хочешь сказать, что желал бы активно участвовать?

– Ну да. Думаешь, могу я быть принятым?

– По-моему, да, – медленно проговорил Мак. – Я дам тебе форму для заявления. Зачем ты в партию вступить хочешь, Эл?

Неподвижное лицо сморщилось в гримасе. Эл качнул головой взад-вперед.

– Я все думал… – заговорил он. – С тех пор как побили меня, я все думал и думал, не переставая. Не идут у меня из головы парни эти, фургончик мой, весь в пламени, и как пляшут они на мне, ногами топчут, а два копа на углу стоят, смотрят – и хоть бы хны! Не идет у меня из головы эта картина…

– И хочешь к нам теперь Эл, да?

– Я против них хочу! – выкрикнул Эл. – Хочу быть на другой от них стороне!

– Они тебя опять побьют, Эл, еще хуже побьют. Говорю это тебе как на духу, в кровь изобьют, до смерти.

– Ну и пусть! Наплевать! Лишь бы драться с ними. Ясно тебе? Ведь что я такое делал? Ну, фургон-закусочную держал, бродяг подкармливал иногда от случая к случаю, а они вот…

Он задохнулся, из глаз его брызнули слезы.

Доктор Бертон ласково коснулся его щеки.

– Не надо так много говорить, Эл.

– Я позабочусь о том, чтобы ты получил форму для заявления, – заверил его Мак и продолжил: – Смешно сказать, ей-богу, полицейские дубинки загоняют в наши ряды все новых и новых членов! Каждый раз, как копы хорошенько поработают дубинками, к нам поступает пополнение – целый ворох новых заявлений с просьбой о приеме. Один лос-анджелесский коп из Красной бригады вербует нам больше членов, чем целая дюжина наших активистов! А эти недоумки чертовы и знать не знают о такой своей миссии! Ладно, Эл. Получишь ты форму для заявления, не знаю точно, пройдет ли твоя кандидатура, но думаю, что сумею ее протолкнуть. – Он похлопал Эла по здоровой руке. – Надеюсь на это. Ты хороший парень, Эл. И не вини меня за историю с фургоном.

– Я не виню, Мак. Я знаю, кого надо винить.

– Спокойно, Эл, не волнуйся, – сказал Бертон. – Ляг, отдохни. Тебе отдых нужен.

Все это время Андерсон метался по комнате, и собаки кружили вокруг, задирая вверх только темно-каштановые носы, нюхали воздух и взмахивали, как кнутом, твердыми своими хвостами.

– Ну, теперь вы, надо полагать, довольны, – сказал Андерсон голосом убитым и беспомощным. – Порушили все, что я имел, все сломали и даже Эла у меня уводите. Радуетесь, как я думаю.

– Не волнуйтесь, мистер Андерсон, – вмешался Джим. – Вокруг вашего дома поставлен караул. И только у вас одного во всей долине собран урожай яблок.

– Когда вы собираетесь перевозить яблоки? – спросил Мак.

– Послезавтра.

– Охрану для грузовиков хотите?

– Не знаю даже, – смущенно отвечал Андерсон.

– Думаю, нам стоит обеспечить охрану грузовиков, – сказал Мак, – на случай, если кто-то попытается вывалить на свалку весь ваш урожай. А сейчас нам пора. Спокойной ночи, мистер Андерсон. Будь здоров, Эл. В каком-то смысле я даже рад, что так случилось.

Эл улыбнулся:

– Доброй вам ночи, ребята. Не забудь про форму для заявления, Мак.

– Не забуду. Советую вам опустить шторы, мистер Андерсон. Стрелять в окна они вряд ли станут, хотя и на это способны. В других местах бывали подобные случаи.

Дверь за ними моментально захлопнулась. Пятно света, падавшее на землю из окна, съежилось, а после, когда окно зашторили, скрылось, поглощенное темнотой.

Мак нащупывал путь к воротам и, как только они вышли, закрыл их.

– Подожди меня минуточку, – сказал он. – Пойду еще разок караульных проверю.

Джим остался с доктором.

– Ты с плечом своим поаккуратнее, – посоветовал тот. – Оно еще может тебе кое-какие неприятности доставить.

– Плевать, док. Все равно я отлично себя чувствую.

– Наверно. Я догадывался о твоем настроении.

– Каком таком настроении?

– У тебя глаза теперь другие, Джим. В выражении их есть что-то даже религиозное. Я замечал подобное и раньше в ваших парнях.

– При чем тут религия! Не нужна мне никакая религия! – вспылил Джим.

– Не нужна. Понимаю. Не заморачивайся умными словами, Джим. Ты живешь хорошей правильной жизнью, как бы это ни называлось.