— Внештатная ситуация в Швеции, — продолжил Зубатов. — При попытке дать взятку члену парламента, наш агент, подданный Франции, вместен с парламентарием был задержан полицией. Заказ он получал через длинную цепь французов, и пройти по ней до нашего резидента шведы не смогут.

— Следов нам не нужно, — покивал я. — Одобряю осторожность наших резидентов.

Кто-то же должен саботировать инициативы Оскара по подкреплению нейтралитета мощной армией. Десяток резко полюбивших мир и возненавидевших оружие парламентариев у нас там уже есть, совсем недорого обошлись.

— Османская империя, — переместился южнее Зубатов. — Строительство агентурной сети среди православных жителей практически завершено. Согласно полученным данным, в течение трех следующих лет — определить более точные сроки пока не представляется возможным — могут случиться большие христианско-мусульманские стычки. Основному удару по нашим предположениям подвергнутся армяне. Согласно принятой доктрине «О противодействии империалистическим стремлениям не-дружественных держав», считаю необходимым обратить на это направление пристальнейшее внимание и помочь добрым христианам по мере сил.

— Одобряю, — согласился я. — Смету как обычно, куда обычно. Рекомендую посетить Военного министра — благодаря африканской инициативе они накопили некоторый опыт. Взаимодействие с нашими православными друзьями с Балкан оставлю себе — дело тонкое.

— Так точно, Георгий Александрович, — поставил Зубатов пометку в блокнот и порадовал новостью. — Операция «Самоподдерживающаяся система» прошла архиудачно — нашим агентам удалось ограбить два банка в Австрии, один — в Ливерпуле и восемь в Америке. Суммарная добыча — около девяти миллионов рублей — должным образом «отмыта» и зачислена в фонд оперативных расходов. Еще сто тысяч, в соответствии с регламентом, переданы исполнителям в качестве премии.

Не мы такие — жизнь такая. В эти времена банки совсем не те, и ограбить их при должной сноровке и подготовке не так уж и сложно. Сложно потом не попасться, но с этим наша «Изба» справляться умеет — границы нынче дырявые, а документы легко подделываются.

— Нормально, — одобрил я. — Надеюсь, товарищи не придаются рефлексии и мукам совести — Большая Война уже идет, и каждый отобранный у врага денежный знак нашего врага ослабляет.

— Ни в коем случае, Георгий Александрович, — заверил меня Зубатов. — Товарищи с пониманием.

— Отлично, — улыбнулся я.

— Теперь о потерях — в трактирной заварушке был зарезан резидент с позывным «Морюшко». Абсолютная случайность.

— Царствие небесное, — перекрестился я.

Часть разведчиков работает на самом опасном направлении — окучивает криминал с целью выстроить условно-подконтрольные нам ОПГ.

— Посмертно награжден, — добавил Зубатов. — Далее — о работе с внутренними, потенциально проблемными элементами…

Как ни крути, а основное предназначение «Избы» — оберегать внутренний покой в родном государстве. Здесь в целом ничего особо нового — еще «Охранка» озаботилась методами внедрения агентуры в мутные кружки, стравливание групп внесистемных оппозиционеров и прочим. Прогресс отличный — по проторенным тропам ходить легко и приятно, и фрондирующие студенты и рабочие коллективы теперь под пристальным приглядом. Тем не менее…

— Уверен, что вы не заиграетесь и не допустите проблем из-за утраты контроля над особо набухшим проектом, — выкатил я предупреждение.

Знаем мы эти спецслужбы — уверуют, что все у них под контролем, наплодят архихаризматичных провокаторов, а те потом возьмут и реально чего-нибудь опасное учудят. Впрочем, без революционной ситуации в стране — а ее создания я не допущу любой ценой — выльется демарш соскочившего с крючка агента максимум в локальные погромы.

Закончив доклад, Зубатов откланялся и покинул кабинет. Его заменил генерал Курпатов (наверх пошел, ныне в товарищах главы «Охранки» ходит, с перспективой через пару лет занять должность главы), зачитавший обширный доклад о том, чем занимались «итоги» обмена бомбами с Натаном Ротшильдом во время пребывания в России. Сидел в гостинице, питался в ресторане при ней, гостей не принимал. Понимает, собака такая, что если я до Лондона своими ушами, глазами и руками дотянулся, на Родине могу и подавно что угодно с ним сделать. Не враг же он себе.

— Також не могу не сообщить, что мистер Герберг Уэллс передает работнику английского посольства сведения о том, чем питается и насколько хорошо успевает в науках Великий Князь Михаил Александрович, — добавил Курпатов.

— Предупрежден — значит вооружен, — не удивился я. — Что ж, такими интересными сведениями мы можем позволить себе делиться с врагами без ограничений. Предупрежу Мишу, чтобы был осторожнее. Прошу вас проработать возможность использования доброго Герберта для передачи полезной для нас дезинформации.

— Работа ведется, — порадовал новостью Курпатов.

— Благодарю за службу.

— Служу Отечеству!

Переодевшись к обеду, я отправился в используемую для деловых встреч столовую — беседа с «итогами» будет долгой и непростой, а значит полезно немного подпоить и попичкать гостя вкуснятиной — люди любого уровня от такого несколько размякают.

— Альфонс Джеймс Дэ Ротшильд, финансист, меценат, президент Центральной консистории Франции, член французской Академии изящных искусств, — представил гостя церемониймейстер.