Шрифт:
Я мало изменилась за это время. Разве только косметикой стала больше пользоваться, да и не такая щепка уже, как была.
– Удивлена, что ты так и не смог обогнать Эдера.
– У нас было отставание в пять секунд, а потом меня позвали сменить шины, – голос Тима становится грубее. Азарт смазывает гортань, как маслом.
– Ты бы смог доехать без смены.
– Износ был достаточно большим, я терял сцепление с дорогой, а, следовательно, и скорость.
– Потому что первую смену нужно было проводить позже. Или ехать не на софте.
– Тогда я не вырвался бы вперед.
Тимур убирает остатки соуса тыльной стороной ладони. Это вроде как не по этикету, но почему-то выглядит чересчур соблазнительно.
Он хитро улыбается и смотрит в упор. Как в мысли проникает.
Аппетит пропадает, живот превращается в тугой комок теста.
– Ты смотришь «Формулу»?
– Забыл, в какой семье я выросла?
Мы говорим быстро и четко, как удары отбиваем.
– И кто следующий чемпион? – провокационно спрашивает.
В его глазах я вижу свое отражение – маленькая влюбленная девчонка, что просто обожала этого несносного гонщика. Уверенного, дерзкого, талантливого.
Сафин откинулся на маленький стул, ждет. Его губы изогнуты в улыбке, которая царапает мои чувства. Приятно зарапает.
Ямочки еще эти…
– Марино?
На целую секунду Тимур зависает. Горло дергается, когда он сглатывает. Свой шок, по всей видимости.
Если он надеялся услышать свою фамилию, то это надежда была глупой. В мои мысли он все-таки не смог заглянуть. Они по-прежнему только мои.
– Скажешь, он лучше меня? – прищуривается и облокачивается на шаткий стол.
Делаю вдох. Раньше я столько не врала. Особенно глядя в глаза. У Сафина они потемнели на несколько оттенков. Светло-зеленые прожилки приобретают болотный цвет.
– Время покажет, Тимур, – обтекаемо отвечаю и делаю усилие, чтобы руки не дрожали, когда беру бутылку с холодным чаем.– Вообще, Майк Марино – видный парень.– Симпатичный, ты хочешь сказать?
– И это тоже, – слизываю остатки чая с губ языком.
Наш разговор заходит не в то русло. Смотреть на Тимура теперь кажется пыткой. Только что я сказала, что его напарник по команде симпатичный, а сердце в груди рвет ткани от того, что Сафин сидит напротив меня.
– Я ему передам. Ты поела? – смотрит на огрызки от моей пиццы. Корочки я не ем.
Садиться обратно в серого коня Сафина нет никакого желания. Точнее, оно есть, и огромное, но я растворяю его внутри, как шипучку. Остается лишь покалывающие ощущения на коже.
Смотрю на пассажирскую дверь, которую он открыл для меня. Парень, о котором я мечтала. Гонщик. Почти небожитель. Но стоит и переминается с ноги на ногу, как обычный человек.
С промедлением все же сажусь.
Когда остаемся с ним в закрытом пространстве его монстра, мне хочется нажать на паузу. Где-то там меня ждет Максим, а я снова смотрю на фенечки Сафина и не верю, что смогла просто общаться с Тимуром. Спорить, врать.
В тишине машины я слышу дыхание Тима. Тяжелое, но редкое. Сама боюсь дышать.
Его губы изгибаются в привлекательно-дьявольской улыбке, когда он поворачивается ко мне. Взгляд полон лукавства.
Кажется, Тим на пороге какого-то предложения…
– Хочешь за руль?
Глава 14. Варя
– Хочешь за руль?
На точеных скулах моего гонщика появляются очаровательные ямочки.
Сердце колотится от такого предложения, мышцы сжимаются от волнения и разжимаются, когда я скромно произношу «да».
В его глазах радуга эмоций. Нечитаемых, но это снова делает меня не такой уж неинтересной для него.
Мы меняемся местами. Сажусь в его «Ферру», хватаюсь за ремень и пристегиваюсь. Руки подрагивают, и я не сразу попадаю в пазы.
Адреналиновая волна прокатывается от макушки до основания позвоночника, как ливень.
– Помнишь, какая где педаль? – в его голосе звучит неприкрытый сарказм.
Стараюсь сконцентрироваться на дороге, на новой машине. Как никак я никогда не сидела за рулем именно этой машины.
Взгляд тянется к Сафину, как тягучая жвачка.
– Покажешь, где руль? – смотрю все же в упор и жму на газ. Слегка, а зверь рычит и рвется вперед.
Глубокий сексуальный смех льется из его мощной грудной клетки. Отвлекает и заставляет возвращаться к своим чувствам.
Еще немного, и я буду считать свою замороженную любовь к Тимуру восьмым смертным грехом. Бежать бы от Сафина на край света, а я сижу за рулем его серого хищника, посмеиваюсь, выжимая неполные шестьдесят и перемещаясь между рядами.