А вот ценной требухи заражённых в тритоне не оказалось. Вообще. Совсем. Никакой. Так что мы, смирившись с тем, что потеряли «Блюзовую», не обогатившись ни на один споран, сделали несколько фоток на мобильную трубу и решили плыть к берегу.

Я, чтобы хоть куда-нибудь деть клокотавшую внутри меня энергию, сел на вёсла и начал грести к берегу. Транспорта у нас не осталось — «Лунтика» мы, найдя «Блюзовую», бросили под перезагрузку, но и с яхтой в итоге тоже не сложилось. У нас, конечно, осталась ещё хорошая моторная лодка, но это вариант запасной. Сильно запасной, так как мы только что видели, кто может водиться в местных озёрных глубинах.

Несмотря на колоссальное количество чужой энергии, бурлившей во мне, болье я не заметил в себе особых изменений. Структура энергетических каналов и меридианов выглядела, как раньше, ни о каких новых каналах, появление коих пророчила Анваровна, речи даже не шло. Совсем немного увеличились узлы обоих моих Даров и узел в области сердца, который я определил как хранилище запасов Духа Стикса. Однако подросли они совсем немного. На процент, а может, и меньше.

Разве что, по моим субъективным ощущениям, прана, бежавшая по каналам, стала вязкой и плотной. Да кое-где в самых тонких каналах я заметил набухания и заторы, которые устроила поглощённая мной только что чужая энергия. Пришлось собрать энергию в небольшой шарик меньше булавочной головки и подвигать его по мелким паутинным меридианам, не давая энергии застояться и образовать тромбы, что привело бы к их разрывам.

Лодка уткнулась носом в песчаный берег. Вынырнув из знахарского самосозерцания, я уставился на Аню, сидевшую на корме рядом с мотором. Выражение лица девочки было одновременно мрачным и скорбным.

— Ты чего, Нют? — задал я вопрос своей напарнице.

Она вместо ответа подняла руку и указала на что-то за моей спиной. Оглянувшись, я тоже обомлел. И было от чего.

Пока я занимался своими энергетическими каналами лодку снесло течением и прибило к кластеру-тройнику. А на нём…

— Орк, — затаив дыхание, пробормотала Аня, и её голос был едва слышен на фоне скорбных стонов ветра. — Это же оно, да? Подтверждение, что ты прав?

На холме за воняющими гнилью и разложением зарослями камыша торчали в небо три перевёрнутых креста.

Ничего не ответив, я подгрёб ближе и вытащил лодку на песок. Кресты пронзали мрак, резкие и черные на фоне неба. Инсталляция казалась мрачным памятником какому-то безымянному ужасу. А за холмом до горизонта лежала чернота.

— Похоже, что да, — пробормотал я. — Метки на карте действительно означают места, где килдинги совершают жертвоприношения. А ещё… Ещё мы с тобой дважды столкнулись со странными заражёнными. И оба раза — на кластерах с метками. Чуешь связь?

— Думаешь, жертвоприношения совершаются, чтоб создавать этих… заражённых уродцев? — тихо уточнила Аня.

— Вполне возможно, — вздохнул я, и сам поражённый таким совпадением. — В общем, мы теперь знаем, где и, предположительно, для чего килдинги это делают. Осталось вычислить время…

Я почувствовал, как ладошка Ани сжалась на моём запястье, и услышал, как её дыхание участилось. Решив не продолжать, замолчал. Я всё чаще и чаще стал забывать, как она на самом деле юна — всего шестнадцать лет. А увидеть успела больше смертей, чем большинство мужчин вдвое старше её. Нет, не место девочке в рейдах, зря я вообще согласился взять её с собой. Нужно было ещё тогда развернуться и вернуться вместе с ней в Зимний. Да, её Дар делал Аню ценным союзником в этом безумном мире, но даже он не в силах защитить почти ребёнка от тьмы, что гнездится в человеческих душах.

Впрочем, человеческих ли? Иногда мне казалось, что мы все уже не вполне люди. Чёртов Улей меняет всех. Кого-то меньше, кого-то больше, но прежним не остаётся никто.

— Что мы станем делать? — спросила Анютка, ее голос слегка дрожал.

Я ободряюще кивнул, хотя у меня внутри кошки на душе скребли.

— Займёмся разведкой, пока ещё есть такая возможность, — сказал я, придавая своему голосу нотку уверенности. — Соберём как можно больше данных прежде, чем нас запрут на территории Замка под предлогом того, что тем, кто живёт в общаге, рейды не нужны.

Ветер снова застонал, и запах разложения стал сильнее. Это место казалось… неправильным. Как будто что-то злое шевелилось под его поверхностью, ожидая момента, чтобы наброситься.

— А прямо сейчас мы пойдём в город и найдём там подходящий транспорт. Смотри, тени начинают удлиняться.

Рейд, с которого мы вернулись только под утро понедельника, не принёс нам больше никаких полезных сведений. Зато удалось разжиться ещё почти полусотней споранов. Правда, с транспортным средством не повезло, и обратно в Приозёрный пришлось возвращаться на нашей моторке, рискуя нарваться на ещё одного тритона или кого похуже. Но на этот раз всё прошло благополучно.

О том, чтоб хоть немного поспать, не могло быть и речи. Верней, Анютка-то отоспаться успеет сразу, как заселится в общагу. А вот мне предстоит бороться со сном большую часть дня. И при этом делать вид, что я вполне себе бодр.

В общем, мы успели только припрятать моторку неподалёку от доков, собрать свои немногочисленные манатки и принять душ. А перед самым нашим уходом в дверь неожиданно постучали.

Я, замотанный в полотенце, отправился открывать и чуть было не сгорел от стыда, увидев на пороге портниху со свёртком в руках.