Шрифт:
Мы пошли, как можно дальше от дома. Благо территория большая. Я порадовалась, что на мне платье с длинным рукавом, потому что на улице холодно.
К счастью, вдалеке оказалась беседка, к тому же свободная. Мы с Тео присели на скамью. Он тут же снял свой пиджак и накинул его на мои плечи.
— Спасибо, — мягко улыбнулась я, — Поговорим?
— Я не знаю с чего начать.
— С начала, — подсказала я. Тео закивал.
— Честное слово, на всех мужчинах в нашем роду лежит проклятье, — сказал Тео. Чего-чего, но такого я не ожидала услышать.
— Что ты имеешь ввиду?
— Нам не везёт с женщинами, понимаешь? Это коснулась всех, кроме моего отца.
Тео прервался, а я даже не знаю что сказать. То есть, вопросов у меня море, но я не хочу на него давить. Он сам расскажет, если захочет.
— Мои родители вместе. И вместе уже 27 лет. Но все остальные… Дедушки, прадедушки, дяди, из поколения в поколение они оставались одни. Кто-то почти сразу, кого-то бросали через лет 10. Папа рассказывал об этом маме. Знаешь, что она ему ответила? — он улыбнулась.
— Что же? — также улыбнулась я.
— Сначала ничего, но когда они давали друг другу клятву, в конце она сказала: «Сломаем систему?»
Мои глаза заслезились от его рассказа, хотя с моего лица не сходит улыбка. У Тео замечательная мама. Я решила так и сказать.
— Да. Она действительно такая.
— А причём здесь ты? — осторожно спросила я.
— Маленькие девочки не знают чего хотят, — пробормотал он, — Это не просто слова.
— Тео, если тебе сложно об этом говорить, то не стоит. Ты не перестанешь быть моим другом.
— Я хочу это рассказать тебе, потому что ты моя подруга. И я должен рассказать, потому что думаю, что Джейден ненавидит тебя именно из-за меня, — сказал Тео. Этого я тоже не ожидала услышать.
— Ладно, — кивнула я.
— Когда мне было 18 лет, я начал встречаться с девочкой, которой на тот момент было только 16 лет. Ничего интимного, мы просто гуляли. Представь, мы поцеловались только спустя год. Но опять же, ничего большего. Мне это подходило. Я влюбился, напрочь забыв про семейное проклятие.
— Что было потом? — спросила я, потому что он не продолжил.
— Мы расстались год назад. Она вдруг сказала, что я ей не подхожу. Всё было хорошо, гармонично, легко, а потом раз и меня бросили. Тогда я сразу вспомнил про проклятие.
— Ты правда в это веришь? То есть, я не это имела ввиду. Я верю тебе, Тео, просто никогда не думала, что такое бывает.
— Как не верить, если я сам тому живое доказательство?
— А твои родители?
— Я не знаю каким Богам молился мой отец.
— Где она сейчас?
— Сразу же выскочила замуж, как только бросила меня.
— Боже… Это ужасно.
— Так и есть. Раз сразу вышла замуж, значит она мне изменяла. Но мне до сих пор сложно в это поверить, потому что не было никаких звоночков. Или же я слепой болван.
— Ты замечательный, Тео. Таким я тебя вижу.
— Однажды ты целый час болтала с бездомным, Мэди, и продолжила бы болтать, если бы я тебя не забрал. Он тебя обворовал, если ты вдруг забыла. Дело в тебе. Ты видишь в людях только хорошее. Во мне. В моём брате. Как можно было разглядеть добро в том, кто ставил тебе подножки, грубо хватал за запястья, разносил про тебя гадкие слухи, толкнул в фонтан, так ещё и портил твои вещи?
— Но твой брат действительно хороший…
— Вот видишь. Из всего, что я сейчас наговорил, ты выделила только это, вступившись за него.
— Я не оправдываю его поступки. У меня есть теория, поэтому я не держу на него зла.
— Какая теория?
— Почему ты считаешь, что он ненавидит меня из-за тебя? Это он так сказал?
— Нет. Просто он извращенец.
— Чего?
— Я имею ввиду, что это его извращенный способ защитить меня. Думает, что мы встречаемся.
— Он так не думает.
— Значит просто считает, что мы можем начать встречаться.
— И что, теперь тебе всегда быть одному?
— Это итак предначертано.
— Нет никакого проклятия и пример тому — твои родители. Иногда люди расстаются, такое бывает. Но это не значит, что больше ни с кем не стоит встречаться. Мне теперь поставить крест на себе после Харви?
— Он подонок. Не зря брат отметелил его, — выпалил Тео. Но об этом я итак догадывалась.
— Суть не в этом.
— И что мне теперь делать?