Женщины накрывали на стол, а мужчины по очереди купались в ванной. И каждому вышедшему оттуда Сармат говорил:

– На кого ты стал похож? Вот, как меняется человек. За собой вытер? Как неаккуратно, а? Во всем надо быть лучше. Чтобы твое присутствие тут не стало обузой. Кайрат, ты почему надел носки, не вытерев насухо ноги? Вон, на полу мокрые следы оставляешь.

– Сармат, что это ты всех стал струнить? – сказал Бек тихо. –Уймись.

– Я по делу.

– Я вижу, вы, пока ехали, стали как одна семья.

– Людей принимать хозяйке надо. Сколько нас навалило? Они, вместо самим догадаться, лясы точат. Разве я не прав? Жили бы они где-нибудь на северном полюсе. Одни – тогда другое дело.

2

Соня удивлялась: Сармат среди гостей оказался единственным с таким характером. Между делом она слышала его командный голос из большой комнаты. Ей с первого взгляда понравился Султан. Он был широк в плечах. Входя в дом, в дверях слегка поворачивался туловищем. Это запомнилось.

Он и Аскар хлопотали на кухне, помогая женщинам. Делали это они по указанию Сармата.

– Бек, почему ты мне не сказал, что приедет столько гостей? – спросила Соня из кухни. – Где они будут жить? Откуда взять постель, посуду?

Гости разом посмотрели на Бека, а у того лицо приняло стеснительное выражение. Он не знал, видимо, как ответить. У всех стоял в глазах испуг.

– Сонечка, не думай об этом, – успокоил он жену. – Сармат написал, что едут. Прописка им потребуется. Я ответил – приезжайте. Хорошо, что дети не живут с нами. Ну что делать теперь? Поместимся. В тесноте да не в обиде. Отцы наши выходили из любого положения. Что-что, а из приема гостей не делали проблем. Устроятся. Работа будет, и всем легче станет. Наш институт расформировали, а так я бы их к нам в штат зачислил.

– А где работали? – спросил Кайрат.

– В проектном институте, чертежником. Гидростроителей обеспечивали. Из меня чертежник – никакой. По образованию я филолог. Но потом меня обучили. Труд не дает человеку расслабиться. Я тогда победил. Теперь работа самая дефицитная вещь! Порою, тянет на Чеч-Тюбе. Вижу, там выросла другая молодежь. Среди вас, кроме Сармата, никого не знаю. Плохо это или нет?

– То, что не унываешь, это хорошо, – вмешалась Соня. – Но жить колхозом неудобно. Наши гости долго так оставаться не могут.

– Люди взрослые, сами понимают. Все зависит от того, как долго будут устраиваться на работу. Одним словом, все когда-нибудь да кончится.

Соня прошла по всем четырем комнатам, чтобы убедиться, сколько их будет за столом.

– Никто об этом не спорит, но сейчас только и слышишь: сокращение, сокращение.

– Скажу тебе, женушка, что ужасного тут ничего нет. Вспомни, как было страшно изначально нам пособие получать? Думали, что скоро нас не станет. Прошло ведь? Ну и ладно! Только по родной земле в такие дни человек сильно скучает, оказывается. Раньше я о ней мало думал.

Бек сделал паузу. Она завершилась шумным вздохом. Сидящие гости опустили головы. Все притихли. Сармат, обхватив за плечо Бека, крепко прижал его к себе. Тот не шевелился. Тогда, отпустив, посмотрел ему в глаза. Вид у Бека был такой, как будто сейчас зарыдает. Опять похлопал по плечу.

– Ну, что, гости, наверное, думаете, какая я нехорошая?

Соня зашла в большую комнату, где сидели почти все, и добавила:

– Сармат, не думай, что дядя о тебе забыл. Твои письма заставляли Бека искать тебе работу. Пусть об этом сам расскажет.

Еще крепче обнял Сармат за плечи хозяина. Тот тяжело дышал, будто ему плохо.

– А как же? – продолжала Соня. – Нет-нет, да ноги в руки и в ЖЭК! А ты что нос повесил Сармат? Обиделся что ли?

– Мне дядю жалко.

Алма жарила у плиты пончики. Прокашлявшись, требовательно заявила:

– Заканчивайте нюни пускать! Вы что? Дети?! Нельзя чтобы газ и свет у хозяина все время горели. За вечер мы израсходовали, наверное, недельную норму. Соня, где ты? Иди к нам, командуй тут нами. Быстро завершим приготовления, накормим людей. Выключим газ и свет.

Соня не привыкла к столь большому количеству людей в их квартире. Встревоженный происходящим, муж тоже ходил тихо, будто боясь своей тени. Гости были похожи на тех близких Бека, которых Соня видела, когда они ездили в долину Чеч-Тюбе. Сармат был тогда юношей, сейчас сильно возмужал. Характер замкнутый, однако, во время спора – крепкий на язык. Он один из тех, кто испытал на своей шкуре суровые дни распада страны, стал во всех делах практичным человеком. Она не знала, как жили земляки Бека там в последнее время, поэтому хулиганский наезд Алмы на проводника остался для нее загадкой. В то же время Соне теперь деться было некуда. Это ненормально думать о родственниках мужа плохое, но тот случай ее насторожил. Необходимо строить с ними отношения спокойнее. Надо войти в их положение. Бездетной Алме, связавшей судьбу с Сарматом, отчего не быть суровой? Ей внимание и любовь нужнее. Надо помочь им! Хотя Соне самой бы кто помог. И тут она заявила, адресуя всем: