Оказывается, Бек еще вчера утром сходил в отделение милиции за паспортами. Они были оставлены неделю назад для регистрации временного проживания. Шарипа стояла, чуть дрожа, казалось оттого, что ее взяли мужчины.

– А кто тебя слушать станет? – ответил милиционер.

– Я буду рад, если кто-нибудь из вас откажется выполнять указания полковника Демидова!

Бек произнес эту фамилию громко и четко. Дальше – больше. Бек, подошел и, обняв Шарипу за плечи, погладил по спине, чтобы милиционеры убедились, что она действительно его близкий человек.

– Ах, вот почему они тебе читали нотацию! – Бек обрушился на Шарипу. – Этим ты поставила в трудное положение не себя, а нас. Зачем своевольничать? Не выходи на улицу! Живи тут, в квартире.

– Одно дерево – не лес! – баловалась Алма крылатыми фразами. – Вместе будем – чужие будут бояться. А кто один, тот сам всех боится! Даже Арбак не поможет.

Милиционеры, услышав фамилию Демидова – начальника районного отделения, сразу сникли и незаметно ушли. А Шарипа, опустив голову перед всеми, молчала.

– Марш за стол! – скомандовал Сармат и похлопал по спине. – Иди. Ты тут ни причем.

Земляки Шарипы знали, что она по натуре беспечная, быстро входящая в доверие девушка. Могла и наломать дров. Это вызывало у одних недоумение, у других – уважение.

– Что, язык проглотила? – прикрикнула на нее Алма. После обратилась к мужу. – Скажи, пусть она больше не вольничает. При желании другие смогли бы тоже, но мы вот не выходим на улицу. А если выходим, то не подходим к милиционеру узнавать, не найдется ли у них работа!

– Она больше не будет, – ответил за нее Бек. – Никто из вас не хочет иметь дело с местной властью, а ей захотелось.

Все со страхом смотрели на Шарипу, но открыто никто больше не осуждал. Озадачило их то, что среди них именно Шарипа больше всех походила на горожанку. Уверенная походка, говорила без акцента. Несмотря на это милиционеры придрались к ней.

– Радоваться! Всем нам радоваться! – обратился к остальным Султан. – Шарипа, сестричка, ненаглядная – на свободе! Разве это не повод?

– Родненькие мои! Не унывать! – отозвался голос идола в головах остальных. – Не переживайте по мелочам.

– У меня городская одежда. Умыта и причесана, что ещё надо от меня им, – сказала Шарипа неожиданно. – Почему нас не принимают тут люди?

Алма однажды заметила, что, как найдет работу, тут же уйдет с мужем из этой конуры. Это насторожило хозяев, но они ничего не сказали. Алма все равно поступила бы так, как она считает нужным. Тем временем Бек ходил каждый день в поисках работы для земляков, пропадая в городе, порою, с утра до ночи.

– Побереги земляков! – вдруг ясно передались мысли идола Беку.

– Их защитят не мои усилия, а закон, – сказал он. – Нечего беспокоиться. У меня нет пока опасений за их жизнь.

Бек, протянул руку в сторону лоскутка красного бархата, в который был завернут идол. Но Алма подхватила его, не дав ему дотронуться. Взяв в руки идола, отошла в дальний угол комнаты. Деревянная кукла своими четырьмя ликами смотрела на все стороны света. А на нее – земляки, сидящие на ковре.

– Эта кукла мне в голову вкладывает то, что я вам говорю! – признался Бек, подбородком указывая на идола. – Как объяснить, почему так получается? И кто в это поверит?

– Не кукла, дядя! Он наш идол. Он для меня – память! – ответила Алма. – Он не каждому подает знак. Ради нас он готов пожертвовать собою! Он и Манас – спасители наших душ. Человеку, не знающему дорогу жизни – путеводная звезда! Надо бы принести жертвоприношение.

– Не надо по любому пустяку тратиться! – резко отозвался Султан. – А то скоро останемся без штанов.

– Тратимся напрасно? Нет. Это дань уважения памяти предков!

Весеннее солнце пробудило зелень травы. Это событие они отметили перед идолом. Ходили по кругу, устраивали радение, бесконечно повторяя: «Жалынмак бизден, жалгамак сизден!» 2 . Сармат вошел в такой раж, что довел себя до экстаза и упал в беспамятстве. Лишь тогда прекратили танец – радение. Алма брызнула кефиром на идола. Смогли сварить даже кёжё 3 ! Стали ждать первого грома с Неба, чтобы провести дамбыр таш 4 .