— А с чего ты это решила? Что в нем два человека одновременно?

— Ну… мы, целительницы, это чувствуем. Не объяснить словами, — призналась она. — Но я еще неопытная. Могу ошибаться. Не делайте серьезные выводы из моих слов, господин!

Чего уж там. Сделал уже. Продолжим присматриваться к Николаю. Когда одному кажется, это, может, и паранойя, а когда двоим… это уже повод крепко задуматься.

Обратно в академию мы возвращались так же, как и летели из нее. В воскресенье рано утром. На двух леттах. Что касается Николая и Марии, Оболенский отбыл раньше. Мария же присоединилась к нам с Иви. Так что мы трое в моем летте, и летт с Волконскими, управляемый Инессой. И да, я явно погорячился, сказав, что мы возвращались на двух воздушных суднах. Не учитывал четыре вооруженных тяжелых летта, что сопровождали нас.

Видимо, судья что-то заподозрил после случая в прорывом. Но так как ни Варвара, ни Игорь ему не рассказывали — в этом я был полностью уверен, — оставалось два варианта. Ему что-то рассказал Ерофеев…ну или Волконский-старший оказался удивительно прозорливым человеком. И, по-видимому, решил подстраховаться.

В любом случае нас сопровождали всю дорогу. Приземлились мы в академии в шестом часу. Наше сопровождение сразу улетело, однако мы не успели спуститься с крыши-стоянки, как перед нами появилось двое служащих академии.

— Князь Черногряжский, — произнес один из них, — вас ждет ректор!

Вот скажите, зачем так официально приглашать к ректору? Почти все мои друзья, да и я сам подумали, что здесь кроется очередной подвох и новые проблемы, но, к моему искреннему удивлению, у меня состоялся с ректором весьма душевный разговор.

Причем перед его началом он весело сам предложил мне успокоить друзей, которые отправились вместе со мной, к огромному удивлению моих провожатых, и остались на улице перед домом Ожегова, что, конечно же, не осталось незамеченным.

Так что успокоенные мной друзья отправились домой, а я продолжил общение с ректором.

Не знаю, что здесь повлияло…то ли то, что я победил в турнире, то ли мое неожиданное знакомство с императором, о котором ректор не мог не знать. То ли мое знакомство с его дочерью, о котором уже, как я понял, знали в академии практически все. Короче, разговаривал он со мной словно с закадычным другом. Даже выпить предложил!

М-да. Я, конечно, не отказался. Когда такое предлагает сам ректор академии, глупо, по идее, отказываться. В результате мы поговорили весьма душевно. Причем Петр Петрович вел себя со мной, как уже говорил, на равных. Хотя кто я? Пусть и перспективный, но все же студент первого курса! Ну да, познакомился с императорским родом, но я-то понимал, что в глазах здешних потомственных, махровых аристократов, каким, например, был князь Ожегов, я должен выглядеть обычным выскочкой.

И тем не менее, как мне показалось, ректор был достаточно искренним. Хотя кто его знает? Может, просто оказался хорошим актером.

К тому же он проявил живой интерес к тому, как я отдыхал… причем выглядело это совершенно естественно. Ну может, я уже стал слишком подозрительным и ищу что-то там, где этого точно нет. В любом случае пришлось рассказать. Естественно, сильно отредактированную версию.

Ушел я от него уже практически в полночь. «Добрый» Петр Петрович сам посоветовал, мол, занятия скоро.

Вот не поверите, следующий семестр оказался, я бы сказал, даже скучным. Вот интересно… не знаешь, радоваться наступившему затишью или нет. А вдруг, как говорится, оно перед бурей?

Но постепенно я окончательно расслабился. А чего бы нет? Израэль пропал совсем. Ни он, ни Астарта, ни Перун, который, кстати, собирался вроде со мной поговорить, во снах не появлялись. На дуэль меня никто не вызывал. Покушений тоже не было. Следующий турнир, соответственно, уже должен был быть в следующем году, так что можно было расслабится.

К тому же господин Строганов теперь относился ко мне как к любимому ученику. И самое странное — особо никто вроде из сокурсников этому не завидовал… авторитет я, конечно, заработал уже хороший. Не без помощи моих девушек, разумеется.

Понятное дело, тройка моих врагов никуда не делась… но им оставалось только щелкать зубами и прожигать меня взглядами, полными ненависти. Сделать они мне ничего не могли.

Оставался еще, конечно, Сергей Шуйский. С ним было сложнее. Хотя хитрый план, предложенный Оболенским, Мария, Палесская и две моих мажорки выполнили успешно.

Итак, началась информационная атака на Шуйского, которая длилась практически до конца семестра. Во время нее выяснилось, что Холмогорова и Курбатова вообще прошарены в этой области. Блогерши, понимаешь ли. Ну а Мария с Варварой им помогали, не были пятым колесом в телеге.

Не знаю, как отреагировал Великий князь на сплетни, которые были запущены с левых аккаунтов, но вот то, что общественность отреагировала весьма позитивно для меня, это точно. Софья, которая была в курсе наших планов, тоже внесла свою лепту.