Шрифт:
Они уходят вперёд. Болтают, смеются...
– А я совершенно не помню, чтобы мы встречались потом. У меня травма была...
– слышу обрывки разговора.
– И потеря памяти.
– А давай, как-будто не встречались!
Мы идём чуть поодаль, вслед за ними. Сзади, метрах в пятидесяти - охрана.
Обнимаясь, они поднимают лица вверх и делают, хихикая, селфи.
– Ну, в целом, так даже лучше, - хмыкаю я.
Ада подводит ее к гнедому жеребцу. Он гарцует и стрижет ушами.
– Я назвала его Цыган!
– подталкивает Мию.
– Эй-эй!
– ускоряю шаг.
– Мия, стоп!
Кто знает, на что способно незнакомое животное.
Но она уверенным движением запрыгивает в седло. Только юбка развивается…
И гордо, с веселой усмешкой смотрит мне в глаза.
С вызовом разворачивает жеребца и пускает в галоп.
– Мия, стоп, я сказал!
Игнор.
– Остановите ее!
– разворачиваюсь с претензией к охране.
Те беспомощно разводят руками. Машина здесь не проедет. Всадников у меня нет.
– Ну что, Хан, догонишь ее, или ты только по криптовалютам?
– прикусывает язык Ада.
С раздражением забираю из ее рук поводья белого жеребца.
– Не только...
Глава 22 - Сафари
Эмоции захлёстывают!
От всего. От того, что неожиданно вспомнила Аду. И пусть только один маленький момент в Стамбуле, где мы даже не успели познакомиться. Но вспомнила!
А ещё - от возможности нестись галопом и чувствовать свободу.
И от того, что Хан пробивается на какие-то съедобные для меня эмоции. И я перестаю морозится об него и резаться.
Оттого, что он способен спонтанно оседлать коня и рвануть следом!
Неожиданно тропа по которой мы с Цыганом летим поворачивает в гущу деревьев. И за мгновение до удара об низкую ветку на уровне лба, я успеваю нагнуться и вжаться в загривок.
Взвизгиваю от царапающих плечо веток, притормаживаю коня.
– Мия!!
Быстро разворачиваю Цыгана обратно, навстречу Хану. Потому что он может не успеть повторить мой маневр.
– Хан!
– вылетаю ему навстречу из под низкой кроны.
Жеребцы поднимаются на дыбы, недовольно фыркая и огрызаясь друг на друга.
Ахнув от испуга за него, вцепляюсь крепче, успокаивая Цыгана.
– Мия?!..
– Все хорошо!
Но Хан тоже неплохо держится. И вообще... Ему идёт. Рыцарь на белом коне.
Разводим жеребцов на расстояние и спешиваемся. Привязываем к деревьям.
Молча смотрим друг другу в глаза.
Хан очень зол. Обескровленные губы сжаты в линию.
Виновато прикусываю губу. Плечо ноет и кровоточит.
Я была уверена, что он не рванет следом. А сама я прекрасно держусь в седле. А потом эмоции и эйфория не дали вести себя разумнее.
– Это что был за цирк сейчас?!
– цедит яростно.
Вена на его шее мощно бьётся.
– Не злись...
– хочется мне подлизаться мне к нему, как в детстве к папе.
Втыкаюсь покаянно носом ему в щеку. И вожу пальцем по плечу.
– Это было опасно, - холодно.
– Нет...
– бормочу я.
– Я хороший наездник. Пока была маленькая и жила с мамой, даже участвовала в шоу в Шапито. Делала простенькие трюки. Изучала азы вольтижировки.
– Мать - циркачка? Отлично.
С гневным сарказмом.
– Какие-нибудь ещё трюки помимо вольтижировки и вуду?
– сухо.
– Эм...
– Детство закончилось, Мия. Забудь. Все трюки теперь только в постели.
Опешив, делаю шаг назад.
– Не кричи на меня.
– Я голоса не повышал.
– Я не сделала ничего плохого.
– Сделала. Ты заставила меня испугаться. А я этого очень не люблю.
– Мне не нравится твой тон.
– А мне вот это не нравится!
– за локоть дёргает мою руку, демонстрируя царапины от веток.
– А если бы это были глаза?
Вздохнув поглубже, прощаю ему его тон. Возможно, потому что когда за меня пугался папа, он тоже был сердит и резок. Но это была забота...
– Пойдем.
Отворачивается, и игнорируя привязанных жеребцов, идёт обратно.
Отвязав Цыгана, догоняю, хватаясь за мужские горячие пальцы.
Второго жеребца не решаюсь забрать. Во избежание "мужских конфликтов". Отправим кого-нибудь за ним.
Держа за руку Хана, молча иду рядом, на шаг позади.
Вокруг нас несколько сухих стогов сена. Пахнет божественно!