Мельников Валентин
В ЛОГОВЕ СНЕЖНОГО БАРСА
С раннего утра погода не предвещала ничего хорошего. Небо было затянуто серыми низкими тучами, лениво сеявшими мелкий скрипучий снежок. Резкий ветер гнал слезы из глаз, не привыкших к холоду после комнатного тепла.
Миновав окраину Тюпа, наш УАЗ резво покатил по равнине с заброшенными полями и прозрачными, вырубленными на дрова перелесками, миновал несколько селений со скучными домишками, с засохшими будыльями подсолнухов и кукурузы на огородах. То и дело мы обгоняли неспешно едущих по своим зимним делам всадников в нагольных овчиных шубах, тебетеях и малахаях. Постепенно сугробы обочь дороги становились все выше. Горы обступали нас с трех сторон и, наконец, за очередным поворотом дороги сомкнулись. Заснеженные склоны закурчавились вечнозелеными ельниками. Словно приветствуя наше появление, солнце пробило дыру в тучах и расцветило своим сиянием бело-зеленые крутые бока исполинов.
Мы тряслись по ухабам уже три часа, затекшие ноги просили воли и движения. Когда показался пограничный шлагбаум, все с облегчением вышли из машины. Как только покончили с делами, мой сослуживец предложил прогуляться по заросшей кустами лощине, спускающейся от дороги к лесистому урочищу. Пройдя с ним чуть больше километра по малохоженой снежной тропе, я вдруг увидел старую избушку с хозяйственными постройками. Из трубы курился дымок, в загоне блеяли овцы, в хлеву сыто похрюкивала свинья.
Я не удержался от удивления при виде русского жилья в этом удаленном месте, однако мой провожатый остался невозмутим.
– Давайте заглянем, - предложил он и, увидев, что я замялся, пояснил: - Не стесняйтесь, здесь живет мой старый знакомый Андрей Шубарин, он будет рад нашей встрече.
– Какой... Шубарин?
– снова удивился я. И было отчего. Ведь, насколько мне известно, Шубарина, фамилией которого названа эта местность, давным-давно нет в живых. "Что за шутки, однако", - подумал я с неудовольствием, нерешительно топчась у грубой со старинными железными навесами двери. Мой товарищ, явно довольный произведенным на меня впечатлением, со снисходительной улыбкой знающего человека повторил приглашающий жест и постучал в дверь. Она отворилась, показалась молодая женщина. Мой спутник дружески чмокнул ее в щеку и представил меня.
– Лена, - в ответ назвала она себя и, пригласив нас к столу, поставила на чугунную плиту закопченный чайник, нарезала хлеба, сала, наложила в миску квашеной капусты и налила по чарке разведенного спирта. Пока женщина хлопотала, я успел украдкой разглядеть ее. Лене было не больше тридцати лет, но в уголках глаз уже лучиками расходились первые морщинки - знак чрезмерного труда и недосыпаний. Открытое лицо и внимательный добрый взгляд хозяйки вызывали симпатию, а едва начинающая полнеть, но еще подтянутая фигура дополняла общее впечатление о ней как о красивой женщине. Я сразу поймал себя на мысли о том, как не вяжется ее молодость и красота с убогой обстановкой избушки - с глиняным полом, закопченными бревнами однокомнатного дряхлого сруба с низким потолком, перегороженного на две половинки цветастой ситцевой занавеской.
– Где же Андрей?
– спросил мой товарищ.
– Где-то в ближнем отщелке, за лисичкой отправился побегать. Скоро уж должен быть...
В этот момент хлопнула дверь, в избушку вошли двое мальчишек дошкольного возраста и уставились на гостей диковатыми глазами. Товарищ угостил их конфетами, которые моментально исчезли за смуглыми обветренными щеками.
– Кроме леса и гор, они у нас, почитай, ничего еще не видели, - со вздохом сказала хозяйка.
– До школы отсюда не близко, как же учить-то будете? спросил я.
– Два годика еще есть в запасе, а там видно будет, - ответила она.
Мы выпили, закусили и только после этого мой товарищ счел нужным прояснить мое недоумение по поводу избушки и ее обитателей. Я узнал, что глава этой затерянной в горах семьи - правнук известного Ивана Шубарина, унаследовавший от него старую избушку. Новость еще больше подогрела мое любопытство, и я принялся расспрашивать Лену, как же оказалась здесь молодая семья.
Ее рассказ, дополненный вернувшимся с охоты Андреем, другими лицами и некоторыми документальными свидетельствами, сложился в историю, настолько примечательную, что я решил поведать ее читателю, добавив, впрочем, многое и от себя.
* * *
Андрей и Лена познакомились в сельскохозяйственном институте и на пятом курсе стали мужем и женой. После окончания учебы поработать агрономами не пришлось - колхозы и совхозы в одночасье порушили, а новых землепользователей еще не появилось.
Общими усилиями родители Андрея и Лены купили молодоженам двухкомнатную квартиру в Караколе и подарили кое-что на домашнее обзаведение. Но на жизнь надо было зарабатывать самим. Не устроившись по специальности, решили открыть собственное дело - заняться шитьем брюк и женских костюмов. Лена училась на курсах кроить и шить, взяла в аренду швейную машину, раздобыла выкройки и лекала. Однако денег на резко вздорожавшие материалы и фурнитуру не хватало и тогда молодые отчаялись на рискованный шаг - взяли в ломбарде недостающую сумму, оформив в залог квартиру.
Лена шила, а Андрей занимался сбытом готовой продукции. Работали день и ночь, выкладывались как могли. Но дело не пошло. Пропал когда-то ажиотажный спрос на модные вещи, покупатель обеднел и стал прижимист.
Предприниматели разорились и оказались на улице без крыши над головой и без гроша в кармане. Что было делать, куда податься? Тут-то и вспомнил Андрей про пустующую избушку своего прадеда, в которой однажды побывал еще будучи студентом во время охоты на фазанов. Молодые собрали пожитки и на последние деньги отвезли их туда в грузовике.