— Значит что? — вздохнул Коджима, — Устраиваем Кумасите-сенсею отравление желудка?

Белоголовый шиноби грустно вздохнул. Ему явно не хотелось проникать назад к учителю.

— Давайте что-нибудь покруче, — решил я, — Нужно, чтобы она проспала всё на свете или вообще загремела в больницу на пару дней. Опустим ей престиж вдобавок к остальным неприятностям.

— Сейчас доем и сделаю вам покруче, — буркнул Хайсо, жуя, — Толстяки не умеют спать с закрытой варежкой. Она как раз успокоится и уляжется.

— Всё ведь сожрёт! — посетовал Рио, поворачиваясь ко мне, — Этот проглот у меня дома все в холодильнике поджирает! Мичико уже домой мороженое не приносит…

— Ну да, раньше ты у неё воровал, а теперь не успеваешь, — фыркнул малолетний наемник, — Мне нужно нормально питаться. Жадина. Пакеты ему дорогие.

— Деньги нужно уметь считать!

Шутливо перебраниваясь, они стали готовиться к вылазке и ко сну. Спать оставалось часов шесть, не больше, так что времени было решено не терять. Оставив себе зарубку в голове, что спать буду чутко, на всякий случай, я лег на пол в прихожей и тут же выключился, оставив кровать поработавшему Онивабаши.

Утром Кумасита-сенсей не отвечала на стук, а так, как стучать мы начали далеко не сразу, то, подсунув ей под дверь краткую записку и оповестив служителей отеля о возможных проблемах у постояльца, мы отправились на финал конкурса. Асуми, узнавшая наши планы, лучилась удовольствием — ей крайне понравилось то, как мы обошлись с Кумаситой.

— Вы меня хоть познакомьте с этим вашим Онивабаши, — просила она, — А то как-то…

— При случае, — коротко пообещал Коджима, — Или можешь обложиться вкусной жратвой. Он тут же появится.

— Он у вас что, Нурарихён? — фыркала она, имея в виду главного аякаши японской мифологии, любящего подношения в виде угощений и сакэ.

— Почти. Только ему не нужны подношения. Он тупо сопрёт жратву… ай!

Сам финал конкурса прошёл… скучно для меня. В основном потому, что это оказалось широко освещаемое событие, с репортерами и камерами, следовательно судьи и специально аффилированные лица в жюри задавали вопросы лишь по темам, которые мог бы воспринять телезритель, пускай даже и знающий кое-что о японской литературе. Несколько отсылок, несколько аллегорий. Почти шестьдесят процентов работы у нас троих оказалось серьезным перевыполнением плана, о котором никто не интересовался. Впрочем, ничего кроме небольших аплодисментов мы не ожидали, поэтому, выступив наравне с еще десятком участников, покинули здание.

— Туфта, — бескомпромиссно заявила Хиракава, сердито отряхивая юбку, — Зря потраченное время!

— Ну а чего ты ожидала? — озирающийся в поисках такси Рио вертел головой по сторонам, — Знаешь же, зачем нас сюда позвали. Обычная литературная ерунда, ни профита, ни веселья. Разве что Акира возьмет и выиграет, потому что видный парень, но вряд ли. Там всё решено давным-давно, я уверен… О, вот и тачка!

Он махнул рукой, призывая видавший жизнь седан со стариком-водителем затормозить около нас.

— Заваливаемся! — весело гаркнул Рио, — Домой, в Токио! Акира, ты спереди!

Разумеется, назад еще и Онивабаши должен впихнуться.

Усевшись, мы поехали на вокзал, но его в итоге увидеть не вышло. Слишком поздно распознал удушливую тяжесть в воздухе, которая оказалась далеко не просто спертым запахом выхлопных газов и отработанного бензина. Получилось лишь взглянуть на старика, на его чересчур густые и шикарные усы, полностью закрывающие рот и нос, после чего меня мягко утянуло в беспамятство.

Всех остальных, наверное, туда загребло даже раньше.

Если бы мне в этой жизни в голову пришла странная идея о том, чтобы рассказать кому-нибудь о волшебниках, то одной из главных особенностей их отличия от обыкновенных людей я бы назвал полную нетерпимость ко всему, что воздействует на сознание. Мозг мага — это его инструмент, его оружие, его самое уязвимое место… его всё. Любое покушение на это всё, любое воздействие или попытка влияния, могут привести к немедленной и очень жесткой ответной реакции. Особенно хорошо этот урок усваивают суккубы. Если остаются в живых.

Хотя, я сказал, что «могут привести»? Нет, приводят. Опасающийся за собственный разум маг действует быстро и безжалостно.

— Зачем вы их вообще притащили? — проговорил прямо надо мной недовольный девичий голос с акцентом, который я был не в состоянии разобрать, — Выкиньте их на улицу! Мне нужна только…

Лежал я на чем-то, сильно напоминающем пол, так что план действий был проще пареной репы. Дёрнуть рукой, выбивая ноги из-под стоящей рядом с моим телом девушки, поймать её налету со спины, тут же вцепляясь правой рукой в нижнюю челюсть и горло, а затем подняться с колен вместе с хрипящей заложницей, попутно пытаясь продрать глаза. С последним оказалось труднее всего. Чем бы нас не одурманили, штука была очень мощной, против неё у меня было одно средство. Ярость.