А может, тебе стоит уже подумать о себе, а не о Катерине?

Смартфон, утопленный днем, ожил только к вечеру, но это мало что меняло. Словно напоминая, в какое чудесное место я вернулся, сеть в моем домике пропадала и появлялась ежесекундно. А мне, как назло, пришла какая-то фотка от Даны и все не могла загрузиться. Значок в чате то крутился, дразня меня, то замирал, обламывая. Отругав этот глэмпинг отнюдь не гламурными словами, я взял смартфон и отправился к ближайшей опушке, где блага цивилизации не подвергались вопросам, а сеть ловила без всяких приколов.

Пройдя табличку «WC», я вдруг заметил на одном из деревьев еще одно «К+М», смотревшееся столь же органично, как и указатель толчка. На одном стволе нацарапал, на другом — чувак, ты что, настолько не уверен в этих отношениях, что решил сделать как можно больше оберегов? Или помечал так обратный путь на случай, если твоя зараза заведет тебя слишком далеко? Ну да ладно, у меня и своя зараза есть, которая удалила снимок, который все не мог загрузиться, к тому моменту, как я все-таки дошел туда, где мог бы его посмотреть.

Я: «И что там было?»

Дана: «Фото, которым я как бы хотела побаловать моего парня.»

Я: «Своим купальником?»

Дана: «Кто знает…»

Ну вообще-то ты знаешь.

Я: «А чего удалила?»

Дана: «Передумала.»

Я: «А может, обратно передумаешь?»

Дана: «Кто знает…»

В ответ я послал смайлик, возмущавшийся тем, что мне пришлось тащиться ночью через весь лагерь на эту опушку, а она ответила высунутым языком. В последнее время наши отношения вышли прямо на новый уровень: процент милоты и вредности ощутимо смещался в сторону последней — но даже это было мило.

Когда возвращался обратно к домику, я внезапно натолкнулся на еще одно чудо этих мест: говорящие кусты, которые увлеченно спорили.

— Давай просто по-тихому свалим вдвоем, — вещал один куст. — Все только выдохнут и спасибо тебе скажут.

— Негров делал не по-тихому, листовки тоже, — отвечал другой куст. — Почему же сейчас хочешь по-тихому?

Ну да, вижу, как Катерина не захотела оставаться одна. Поздравляю, Марианка — одна сейчас, видимо, ты.

— Слушай, еще вчера я ходил по Пикадилли, — не унимался первый куст, — а сейчас топчусь здесь в этой зеленой жопе. Ну оцени хотя бы жертву!

— Если это такая жертва, мог бы и не жертвовать, — чеканил второй. — А если тебе кажется, что ты здесь теряешь время, можешь валить обратно — трахать свою Европу! Или вообще негров своих.

— Ну хочешь, негры мои запишут «Катэрына, извини?»

— То есть выводов ты не делаешь?

— Да я уже давно сделал, что у тебя просто отвратное чувство юмора!

— А твое лучше?..

Оставив ругающиеся кусты за спиной, я спокойно направился дальше. Флора даже не заметила, что ее потревожили, и продолжала спорить сама с собой. Ну что сказать: Катерине, говорившей столько раз, что мне нужно повзрослеть, самой бы не повредило повзрослеть — иначе у нее все время будет вот такая страна чудес с говорящими кустами и неграми, поющими дифирамбы в ее честь. Пока же от пересечения с этими двумя кадрами взрослел только я, извлекая ценные жизненные уроки — типа не связываться с ними больше. И с чего я вообще решил, что в этот раз будет лучше?..

Вскоре я добрел до своей одинокой избушки. Зашел внутрь, положил смартфон на тумбочку — и связь снова чудесным образом стала появляться и исчезать. Надеясь, что удастся хоть немного повисеть в интернете, я плюхнулся на кровать. В тот же миг в дверь раздался стук — мягкий, аккуратный, ненавязчивый, но при этом странно вкрадчивый, будто предлагающий новое развлечение. Я распахнул дверь — и сразу встретился с небесным взором одной блуждающей по ночам богини. Реально, она даже в неброском спортивном костюме выглядела божественно.

— Гостей принимаешь? — Марианка потрясла бутылочкой вина.

Наконец-то хоть что-то похожее на чудесный обещанный отдых.

— Не ожидал, что придешь, — я охотно пропустил ее внутрь. — Думал, ты с Катериной, чтобы она не оставалась одна.

— Катерина где-то потерялась…

Ага, я видел — ее поглотили говорящие кусты.

— А мне срочно нужна моральная поддержка, — добавила моя новая подруга и помахала рукой, где было уже два красных сломанных огрызка.

Ну что я могу сказать? Спасибо твоим ногтям.

— Так что я не могу с этим справиться самостоятельно, — она протянула мне вино. — У меня травма…

Решив не откладывать, мы сразу приступили к лечению. Я открыл бутылку, и, не став разливать, мы просто передавали ее из рук в руки, из губ в губы, поминая сломанные ногти красотки. Стола и стульев в домике не было, что раньше я приравнивал к неудобству, теперь же оценил все преимущества, потому что мы уселись на мою кровать — так близко, что ее бедро практически касалось моего бедра. А всякий раз, прикладываясь к горлышку, я чувствовал в первый миг не вино, а сладко-терпкий вкус ее губ. Казалось, еще немного — и мы вполне могли бы пить и друг друга.