Любопытно, сколько раз ему предлагали поехать в пансионат для престарелых? Или эта привилегия распространяется только на жителей крупных городов?

Наконец, большие кружки появились перед нами. В них до краев чай, свежий, душистый , источает ароматы баргамота и лимона. Я приготовился слушать и дал команду Зуду писать рассказ Карла Вернера, для меня, чтобы потом проанализировать то, что сейчас упущу, и для Петрова, когда мы опять встретимся.

Старик откинул с подлокотника кресла плед, и я увидел небольшой пульт с кнопками и трекбуллом. Покрутив шарик и нажав кнопку, Карл запустил руку в открывшийся ящик стола, рядом с которым он сидел и протянул мне пачку бумажных фотографий.

– Смотрите. Сразу предупреждаю, фотографировал я сам, фотоаппарат Никон Д-40 икс с фиксацией места съемки по джи-пи-эс. Дата съемки тоже указана в цифровой фотографии. Файлы у меня есть. Никакого фотошопа, это вам подтвердит любой эксперт. Смотрите. Все поймете сами.

На первой фотографии яма в земле и бок какого-то круглого предмета, похожего на большой слегка приплюснутый арбуз, часть земли смыта с гладкой явно не металлической поверхности, виден скол пластиковой обшивки, под ним медная обмотка. Двигатель? Генератор? На второй этот предмет почти полностью откопан – это уплощенный цилиндр, рядом выдвинутая рулетка и видно, что в диаметре этот предмет восемьдесят сантиметров, а в высоту не больше полуметра, видна ось с креплениями. Земля с предмета почти смыта, и на следующей фотографии я увидел табличку на русском: КРЭТ 12 , модель ЭД-5000 № 6789056-01. Я подождал, пока Зуд отсканирует фотографию и обработает данные с таблички:

– Это электродвигатель грузового квадракоптера модели «Лесовоз», его грузоподьемность пять тонн. Квадракоптер типа эф-пи-ви плюс навигатор. Серийный номер этого двигателя привязан к дрону, закупленному в две тысячи сорок пятом году лесопромышленником Збруевым из Залучья. Досье на Збруева скачивается. – доложил мне Зуд.

– Что скажете, Зорин? – проскрипел Карл, – этот мотор я выкопал сам, дату находки вы видите на фотографии.

– Вы говорите, что нашли этот двигатель в земле в две тысячи седьмом году?

– Да. Мы перенесли его в Починок и спрятали в подвале одного из домов. Потом, после переезда в Россию я его забрал и сейчас он хранится у меня в сарае. Как вы понимаете, сейчас он уже не уникален, кроме этих фотографий. Они – настоящие документы.

– Почему вы его тогда не показали на суде?

– А зачем? Я убедился, что мой дед не сочинял, и хотя я не имею объяснения, как этот предмет попал из двадцать первого века в двадцатый, в сорок второй год, я его вижу, я знаю, что это факт. А объяснять свою находку мне бы пришлось, или признать, будто она подделка.

– Вы встречались со Збруевым?

– Нет, а что я ему скажу? Как его дрон попал в тысяча девятьсот сорок второй год? Я недавно узнал, что дрон этот сейчас у него, используется для вывоза леса с разработок.

– Что вам еще удалось узнать?

– Много чего, – уклончиво ответил старик, – давайте по порядку.

– Хорошая идея. Если вы не устали.

– Устал немного. Я буду отдыхать, Зорин. Но рассказ не будет долгим. Я прошу вас не задавать вопросов, пока я не закончу.

– Хорошо, – я устроился в кресле и приготовился слушать.

Рассказ Карла Вернера

– Все началось первого июля сорок второго года. Сто двадцать третий саперный батальон, в котором служил мой дед, занимался минированием правого берега реки Полометь, выше по течению, между деревнями Починок и Калиты. Советские войска регулярно отправляли разведчиков, потому еще реку перегораживали сетями с колокольчиками, на левом берегу стояли прожекторы и зенитные батареи скорострельных автоматических пушек Флакфирлинг тридцать восемь 13 и флак восемнадцать 14 .

Взвод, которым командовал мой дед закончил минирование первого июля и отошел к лагерю севернее деревни Починок и концентрационного лагеря, который охраняли шуцманы 15 из Тотен копф. Там в основном содержались пленные из сто восемьдесят третьей дивизии красной армии, а также пленные десантники, которые еще зимой пытались пройти нам в тыл, но они были обнаружены по следам на снегу. Всего там было около семисот человек в бараках. Они каждый день выносили за территорию умерших от голода и ран и сбрасывали в большую яму за деревней. Тех, что покрепче заставляли ловить рыбу в реке, потому что течение бурное и вода ледяная даже летом не была теплее пятнадцати градусов. Тотен копф расстреливали всех, кто не мог выйти утром на построение. Если кто-то совершал побег, расстреливали каждого десятого в отрядах. Вы понимаете, когда целый армейский корпус в окружении, кому нужны пленные?