Шрифт:
До самого утра плачу, сжимая подушку.
Не то чтобы я считаю свою девственность особенной. Многие мои одноклассницы вообще лишились ее в подъезде на газетке или на нашей сельской дискотеке, прямо в туалете. Просто сам факт того, что меня будет касаться какой-нибудь старик Хоттабыч вроде сегодняшнего червя с усами, мне противен.
Противно примерно так, что я реально чувствую запах навоза из хлева Таськи.
Здесь.
В центре роскоши и богатства. В самом шикарном городе мира. Запах свежего навоза…
А еще внутри такой протест возникает.
Да что этот Хаджаев о себе возомнил? У него есть деньги, и он думает, что, подговорив менеджера, сможет меня сломать? Так поступают взрослые и богатые мужчины? Ломают девственниц и трахают их у себя в номерах? А потом что?.. Живут дальше, бессовестные?
Кое-как дожидаюсь, пока щелкнет замок на входной двери и выбегаю из комнаты в одной широкой футболке с выцветшей надписью «Пьянковский завод пластификаторов – наше будущее и будущее наших детей».
– Ира, привет.
– Привет, дорогая.
Ирина очень красивая. В шелковом платье, похожем на кимоно, и в туфлях «Маноло Бланик», стоимостью примерно в пять тысяч дирхам. Ира, несмотря на ночь у своего Меджида, выглядит расслабленной и светящейся.
Она не ревела всю ночь. И навозом от нее не пахнет. Может, это и есть «дубайская сказка»?
Втягиваю вкусный воздух с примесью легких цветочных духов.
– Ира, ты знаешь Амира Хаджаева? – интересуюсь прямо.
– Это который Летчик? Знаю, конечно.
Она удивленно на меня уставляется.
– Ирочка, милая, – складываю руки в умоляющем жесте. – Ты можешь найти его адрес?
Глава 8. Злата
Возле отеля «Хилтон», расположенного на берегу искусственного канала, странно пусто, поэтому я деловито складываю руки на груди и гипнотизирую высокие колонны на входе.
Сколько я так буду стоять?
Ира мне отказала и ездить к Такому Человеку строго-настрого запретила, но я и сама справилась. Найти Хаджаева в интернете было несложно, но вот в социальных сетях богатый дагестанец не зарегистрирован. Зато там любит делиться фотографиями и отметками геопозиции его друг – топ-менеджер «Бизнес-авиации» Вадим Елисеев. У него-то я и нашла фотографии с Амиром, сделанные в «Хилтоне».
А потом…
Не задумываясь, напялила все то же платье, туфли и уложила волосы волнами. А еще, возможно, я совершила главную ошибку в жизни, но я… отключила телефон.
В общем, Рубен при всем желании не сможет ко мне дозвониться.
Пока жду, озираюсь по сторонам и качаю головой. Ну жалко им хотя бы зеленушечку здесь посадить? Хотя бы цветочек!.. Кроме серого цвета в разных оттенках и формах, и зацепиться не за что.
«Зацепилась уже», – шепчет упрямый голос, засевший в голове.
Откуда-то изнутри протест вырастает. Это хорошо знакомое состояние страшит, потому что уж я-то в курсе – можно огрести по полной, если нарваться на того, кто посильнее будет.
А тот, кого я жду, явно сильнее.
Заметив шикарный «Роллс-ройс» темно-синего цвета, даже не подъезжающий, а словно подплывающий ко входу отеля, уже знаю, кому этот корабль принадлежит.
Нет. Не от Иры.
Я, как отцовский тепловизор для охоты, сканирую автомобиль и определяю тяжелую ауру Хаджаева.
Аура эта черная и тягучая, как гудрон. А еще опасная.
Водитель выбирается из машины и терпеливо ждет гостя.
Спустя двадцать минут из отеля выходит сам Амир. Как рыба, выброшенная на лед, хлопаю ртом и наблюдаю, как мой нечаянный знакомый идет к «Роллс-ройсу». А еще рядом вышагивает симпатичная брюнетка в узком шелковом платье цвета шампанского.
Решив, что это мой последний шанс, срываюсь с места и нацеливаюсь на мужскую стройную фигуру. Хаджаев – не перекаченная гора мышц. Он, я бы даже сказала, долговязый и безумно рельефный на вид. А черная рубашка и классические светлые брюки очень идут его образу.
Но сейчас это неважно.
– Здравствуйте, – отправляю прямо в затылок.
Получается хрипло и жалобно, поэтому повторяю уже громче.
И только с третьего раза удается развернуть это «кресло». Успеваю посмеяться про себя, потому что моя любимая передача «Голос». Я смотрела все сезоны и даже отправляла эсэмэски за финалистов.
Амир, увидев меня, хмурится, а его спутница окидывает меня с ног до головы презрительным взглядом.
– Амир… эм… Рашидович, – обращаюсь к нему, сжимая сумку в руках. – Можно с вами поговорить?