Стены из того же мрачного серого кирпича, поднимавшиеся вверх на полтора десятка метров. Тёмные провалы окон без стёкол и рам. Гигантские, начинающие покрываться ржавчиной ворота, через которые, казалось, спокойно мог проехать любой большегруз. Интересно, что здесь могли бы делать, если бы стройку всё-таки завершили? Саша много раз хотела спросить об этом у отца – возможно, он что-то об этом слышал – но почему-то так и не спросила.

Теперь уже и не спросит. Увы. Или ура?

Саша усмехнулась своим мыслям и начала продираться сквозь сугробы к ближайшему окну. Снег мгновенно набился под джинсы и в сапоги, ноги покрылись мурашками, и она снова с ужасом подумала о том, что может заболеть. Саша добралась до стены, упёрлась ладонями в подоконник, рывком поднялась над ним. Ещё одно усилие, и она оказалась внутри.

Её окутала почти идеальная тишина. Тишина и темнота – тусклого света пасмурного зимнего дня хватало только на четверть исполинского помещения. Центральная часть, спрятанная за рядом бетонных колонн и наметёнными изнутри сугробами, утопала в тени, но идти туда Саша и не собиралась. Она повернула направо и медленно пошла в сторону бетонной лестницы, отличавшейся от обычной подъездной только отсутствием перил. Сначала надо было подняться по ней на несколько пролётов, пройти больше ста метров по второму уровню, а дальше – использовать другую лестницу, металлическую, неудобную и узкую, которая вела уже крышу.

Полтора года назад, когда Саша впервые обнаружила этот путь, всё казалось чуть проще. Не мешал намёрзший на ступенях лёд, не коченели пальцы рук, не было так страшно. К моменту, когда она оказалась на крыше, сердце снова билось как сумасшедшее.

Саша осторожно подошла к краю. Посмотрела вниз. Пнула кончиком сапога снег, и тот начал медленное и размеренное падение.

Снег никуда не торопился.

Она же будет падать гораздо быстрее.

Саша подняла глаза к начинавшему темнеть небу, сморгнула набежавшие слёзы и сжала зубы.

Кого бы вы хотели поблагодарить за то, что оказались практически на вершине мира? – издевательски спросил у неё внутренний голос.

– О, я рада, что вы задали этот вопрос, – сказала Саша вслух. – Во-первых, я хочу поблагодарить своего младшего брата, Артёма Игоревича Фролова.

19 июля 2004 г.

– Почему, почему ты не можешь нас отвезти? – Тёма встал перед входной дверью и упёр руки в бока.

В тот момент он казался гораздо младше своих лет – капризничающий, готовый заплакать ребёнок, а не почти что подросток. А ведь всего пять минут назад, сидя на кухне и доедая очередное мороженое, он доказывал Саше, что уже взрослый.

– Мне нужно вернуться на работу, – глухо ответил отец, пытясь его обойти.

– Уже вечер! Никто уже не работает!

– Тёма, успокойся, поедем на великах, – попросила Саша, но, разумеется, ни младший брат, ни отец не обратили на неё ни малейшего внимания.

– Мама бы нас отвезла! – со злостью сказал Тёма.

От лица отца – ещё секунду назад красного от злости и жары – мгновенно отхлынула кровь. Саша застыла.

– Да, – тихо согласился отец. – Она бы отвезла.

Тёма стиснул челюсти, кажется, пытаясь не заплакать, но у него ничего не вышло. По загорелой, чуть пыльной щеке скатилась первая слезинка.

– Папа, не волнуйся, мы доедем на велосипедах, – выдавила из себя Саша и быстро подошла к брату. – Тёма, малыш…

Она несмело коснулась его взлохмаченных волос. Очень светлые, густые, чуть волнистые – почти такие же были у мамы. Почти.

– Прости, – всхлипнул Тёма, вывернулся из-под её руки и сорвался с места. Он взлетел по лестнице на второй этаж, а ещё через секунду хлопнула дверь его комнаты.

Саша беспомощно посмотрела на отца.

– Я вас отвезу, – решил он. – Собирайтесь. Я пока доеду до магазина, возьму воды и… Что вы там ещё берёте на пляж? Что купить?

– Чипсы. Газировку. И что ты сам хочешь.

– Что я хочу?

Отец улыбнулся страшной, пустой улыбкой, и Саша поняла, что опять сказала что-то не то. Это происходило снова и снова, несколько раз на дню – любая самая обычная фраза могла сработать как триггер.

– Я…

Я не хочу ничего. Даже жить.

Да. Наверное, отец хотел сказать именно это.

Но, впервые за многие недели, он сделал над собой усилие и замолчал.

– Хорошо, – после паузы произнёс он. – Выберу сам. Что захочу.

Саша кивнула. Осторожно закрыла за отцом дверь и пошла в свою комнату. Надела купальник, сарафан, собрала волосы в хвост. Снова спустилась на первый этаж, прошла через цепочку комнат в прачечную, сняла с сушилки три полотенца, плавки Тёмы и вдруг почувствовала, как сильно устала.

– Артём! Иди сюда! – крикнула она в потолок, оседая на пол. Пыльный, не мытый уже неделю, но кому какое дело?

Пару мгновений Саше казалось, что брат сделает вид, будто не услышал, и придётся подниматься самой. Но тут же раздался приглушённый перекрытиями звук шагов, потом топот по лестнице, и она облегчённо выдохнула.