Зачем тогда, в апреле, она впервые разрешила Денису проводить себя до дома? Зачем дала взять себя за руку? Поцеловать?
Возможно, ей было любопытно? А может, просто не было сил сопротивляться напору симпатичного одноклассника, которого она знала с раннего детства? Или хотелось стать, наконец, как все? В конце концов, ей исполнилось шестнадцать, почти у всех девчонок уже были парни, а у неё не было, и она чувствовала себя белой вороной.